- Здорово, пресса! - рыкнул он в своей всегдашней манере, вскидывая волосатую лапу к виску. - Правильно я тебя вычислил, люблю дисциплинированных людей - хоть часы проверяй!
- Не обольщайся, Михалыч, чистая случайность, - отпарировал я. Просто у моей "ладушки" опять трамблер полетел, вот и приходится пользоваться "одиннадцатым номером".
- Ладно, сигай до машины, комиссар велел тебя с ветерком доставить! и Бульба дружески хлопнул меня по плечу так, что я пулей влетел в раскрытую дверцу.
- Степа, когда-нибудь тебя вышибут из органов, - прошипел я, усаживаясь в вертикальное положение и пытаясь растереть онемевшее плечо.
- Это за что? - повернулся он с недоуменной физиономией.
- За превышение полномочий и нанесение тяжких телесных повреждений законопослушным гражданам!
- Ну, извини, Лексеич, не рассчитал, - благодушно ухмыльнулся Бульба. - Экой же ты хрупкий!
- А ты приходи в субботу в спортзал, вот и посмотрим, кто из нас хрупкий, - вкрадчиво предложил я. - А то, я гляжу, тебе скоро курточку менять придется - так и трещит по швам, так и трещит.
Молоденький парнишка-водитель, не выдержав, хихикнул себе под нос, но сержант услышал, тут же насупился и молчал всю дорогу, успокаивая себя тем, что наматывал на палец шестисантиметровые гвоздики, снимал и выбрасывал в открытую форточку.
Мы подъехали к какому-то перекрестку в новом спальном районе города, и я поначалу решил, что здесь произошло обычное ДТП, и могли бы обойтись без участия прессы. Но когда я увидел выражение лица Береста, шагнувшего мне навстречу из-за кузова эвакуатора, знакомый неприятный холодок между лопаток вновь напомнил о себе и заставил внутренне напрячься как перед броском в зону прямого огневого поражения.
- Привет, комиссар, - я пожал чуть дрогнувшую руку, и Берест, не ответив, повернулся и пошел назад, к притулившейся возле обочины темно-синей "японке".
Только подойдя вплотную, я понял, что дело было не в самой машине, а в ее водителе. За рулем, откинувшись на подголовник, сидела... мумия! По ее позе было ясно видно, что это... существо, еще недавно бывшее человеком, видимо, в свой последний миг сумев остановить машину, попыталось выбраться из нее, но сил уже на это не хватило. Дверца была приоткрыта до первого фиксирующего положения, и ссохшиеся пальцы все еще цеплялись за внутреннюю ручку. На мумии мешком сидел весьма дорогой, цвета темного металлика, вечерний костюм, а возле педалей лежали свалившиеся с костлявых ног, шикарные мокасины крокодиловой кожи. Роскошный, с наворотами телефон спутниковой связи на приборной панели завершал образ бывшего владельца.
- Это что, вместо завтрака? - кивнул я на покойника.
- И вместо ужина, - откликнулся Николай. - Мне так со вчерашнего дня кусок в горло не лезет.
- Кто это, выяснили?
- Управляющий Сибирского банка Вайнштейн Игорь Александрович, тридцать шесть лет, женат, высшее юридическое, второй дан по карате-до, судимостей не имеет, - меланхолично проговорил Берест.
- Похоже, возвращался со светского раута?
- Не вернулся.
- Слушай, Коля, - до меня вдруг дошло, - а ведь этот... бывший банкир - ровесник тем первым двум!
- Ну и что? - нехотя откликнулся Берест, погруженный в невеселые раздумья. - На что ты намекаешь?
- Ни на что, - вовремя спохватился я, вспомнив отношение комиссара ко всякого рода мистическим изысканиям. - Но должен же быть здесь какой-то смысл! Золотарев говорил...
- Ну да, опять магия!.. Ты мне еще про серийного маньяка-вампира расскажи! - Николай начал понемногу распаляться - все-таки я его зацепил! Подходит, спрашивает сколько лет, а потом: ням-ням и - поминай, как звали?
- М-да, - я вытащил сигареты и закурил.
Память услужливо подсунула еще один странный факт, и на этот раз куда более прозаичный и понятный высокому начальству. Я тут же не преминул его выложить.
- Погоди, а это, случайно, не тот самый Вайнштейн, который отвалил два года назад господину Дуладзе беспроцентный кредит на тридцать миллионов под развитие сети заправочных станций в губернии?
Николай воззрился на меня, как на сумасшедшего, но через мгновение его взгляд просветлел, и я понял, что реабилитирован полностью как ценный, но внештатный сотрудник криминальной службы.
- Молодец, Димыч! Не ожидал! Уел ты старого сыскаря, однако. Наверняка, это он и есть!
- А все-таки, где он вчера был? - прервал я поток начальственного красноречия.
- Банкет в "Колизее" по случаю юбилея их Красноярского отделения, как полагается, с шампанским, стриптизом и прочими дежурными шалостями.
- И он тоже... шалил?
- Наверняка, - Берест тоже потянулся за сигаретой, забыв о своей трубке. - Это у них - в порядке вещей, богема! - он презрительно сплюнул, А поточнее Иваныч через часок скажет. Зачем тебе?
- И это говорит комиссар криминальной службы города?! - возвел я очи горе.
- Ну и что? Даже если у него и была "шалунья" в ресторане, думаешь, это она его... высосала?
- Пуркуа па, как говорят французы?
- Опять ты за свое?! - Николай вышвырнул окурок, не докурив и до половины. - Фантаст хренов!
- Не кипятись! - я протянул ему другую сигарету, - Эта девочка, скорее всего, была последней, кто видел банкира живым. Может, что и расскажет интересного.
- Чего? Как она ему минет делала?
- Грубый ты, Коля, не буду я с тобой больше общаться, - я раздавил окурок и зашагал обратно к патрульной машине, всей спиной изображая обиду.
На самом деле я ни капли не обиделся, просто в голову пришла весьма заманчивая и привлекательная на вид мысль, и требовалось немедленно пообщаться с ней наедине. Я также знал, что Берест тоже не воспринял мой демарш всерьез, но в силу природного упрямства первым звонить не станет. И это тоже меня устраивало на ближайшее время.
Бульба, ни слова не говоря, отвез меня к редакции, я сделал ему ручкой и, дождавшись, когда патрульная скроется за углом, быстренько перешел на другую сторону улицы, к троллейбусной остановке.
Хмурый и не выспавшийся портье в гостинице "Северной" долго не мог сообразить, что мне от него надо, а когда понял, его деланному возмущению не было границ. Он так старательно и натурально закатывал глаза и потрясал кулаками, стучал себя в грудь и размазывал сопли, что я, будь хоть на гран доверчивей, и впрямь поверил бы в гражданскую сознательность и моральную честность этого замечательного мерзавца. А так я, дождавшись перерыва в гневно-слезливых излияниях, четко и ясно повторил вопрос, сопроводив его соответствующей материальной поддержкой в виде полсотенной купюры:
- Гомер ты мой, не читай мне свою "Одиссею", а вспомни, по возможности честно, приводил ли ты в прошлую субботу к ныне покойному постояльцу из номера два-пятнадцать девочку по вызову, и как мне ее теперь найти?
Доморощенный аэд при виде купюры моментально заткнул свой фонтан красноречия и уже в простых словах, частично, правда, из ненормативной лексики, поведал, что да, мол, был такой заказ, аккурат накануне того печального события, но как назло никого из подходящих б... в холле не оказалось. Он уже подумывал было звонить в резерв, но тут к нему подошла та самая роскошная п... (натуральная платиновая блондинка с карими глазами и бюстом Мэрилин Монро) и весьма непрозрачно намекнула, кто она на самом деле и чем бы желала заняться. Наш поэт-сутенер обрадовался и, конечно, тут же удовлетворил просьбу и той, и другого ко всеобщему и полному удовольствию, за скромную мзду, разумеется.
- Ну, и где она теперь? - напомнил я вторую половину вопроса, все еще не выпуская из рук купюру и шелестя ею перед самым носом этого прохвоста, дабы он не потерял тонус и ясность мышления.
- Ах, это?! - он внимательно следил за моими манипуляциями с деньгами и тут же наощупь вытащил из-под своей конторки визитку. - Пожалуйста! Мне не жалко, господи, я ее в первый и последний раз видел, залетная какая-то, точно!
- Что-то новенькое! - я с интересом разглядывал картонку, на которой было отпечатано явно принтером: "Всегда рада с вами встретиться! 556-556. В любое время! Айрис." - Гетера с визиткой ... Умный ход!