«Какая?» — не выдержал, почувствовав, как у самого выделилась голодная слюна от такого описания.
«Сердце голема. С удовольствием бы его съел прямо сейчас, но не могу», — с искренним сожалением признался змей, опечаленный этим фактом.
«Из-за меня?» — обрадовался, с признательностью посмотрев на Шисса'ри.
«При чём здесь ты? — удивился змей, не увидевший общей связи. — Кто первый поймал, того и добыча. Цепи не позволяют. К тому же инстинкты говорят, оно опасно. Вдобавок я пока не могу переварить настолько высококачественное сокровище. Его воля крепче моей. Она слишком плотна и упорядочена. Это сердце сохранит свою целостность, даже попав в мой желудок. Всё равно, что проглотить камень, от которого не будет никакой пользы, только лишняя тяжесть. Растворяться он если и будет, то очень долго, по крохам. Съем позже, когда стану сильнее», — поделился своими планами.
Хотелось услышать немного другое, ну да ладно. Я не расстроился. Если только самую капельку и то, не по поводу судьбы упомянутого сердца. Да пускай съест его, на здоровье. Это пойдёт на пользу нам обоим. Ведь чем сильнее змей, тем сильнее я, и наоборот.
«Тогда, могу ли я забрать это сокровище себе? Пока ты не станешь мудрее.»
«Зачем? — подозрительно на меня посмотрел, с оттенком ревности, как на соперника за сердце дамы. — Тоже хочешь его съесть?»
«Скорее поиграться. Я не ем сердца нефритовых юношей.»
«Правда? Глупый… слабый младший. Так им и останешься», — почему-то это заявление его не обрадовало, а расстроило. — Хорошо. Попробуй. Сомневаюсь, что получится. Его цепи нам не разорвать. Я тебя сейчас туда перенесу. Только будь осторожен. Ничего там руками не трогай», — предупредил змей, что говорило о серьёзности угрозы, которую он ощущал от ядра голема.
Беспокоясь о моей безопасности.
«Как и большинство старых знакомых, я с большим уважением отношусь к разным запретам. Особенно, указанным в виде знаков или табличек», — подозрительно быстро согласился, радостно улыбаясь.
Услышав то, что хотел. В этот раз с большой охотой полез в широко распахнутую пасть, предвкушая увидеть что-то невероятное. Полностью ему доверяя. Когда невидимая сила вытолкнула меня из желудка Пожирателя солнца, увидел довольно необычную картину. Я очутился в круглом помещении, без входов и выходов, напоминающим гигантский горшок, закрытый крышкой. Вид изнутри. С гладкими стенами, потолком и полом, состоящими из незнакомого мне монолитного зелёного минерала. Несмотря на отсутствие источников света, видимость была очень хорошая. Восхитился тем, какое прекрасное место, где всегда светло, тепло, сухо и очень тихо. Несмотря на пройденные века, все поверхности оставались удивительно чистые, без следов пыли. Что странно, дышалось здесь легко. Свежий воздух совершенно не обладал ни цветом, ни запахом.
Странно в этом то, что здесь он был попросту никому не нужен, ввиду отсутствия живых организмов, испытывающих такую потребность. Собственно, со светом и теплом возникали те же вопросы. Как и для чего? Непонятно, зачем создатели этого странного места усложняли себе задачу. Или для них подобные фокусы сущие пустяки? Руководствовались соображением, делаем, потому что можем. Вдруг когда-нибудь пригодится?
В центре зала на натянутых цепях, над полом висела прикованная к стенам, в нескольких местах, знакомая мне статуя нефритового юноши. Только почему-то здесь она выглядела иначе. Застыв не в стоячем положении, а в сидячем, со скрещёнными ногами, словно приняла удобную для медитации позу. С закрытыми глазами. Поначалу возникла иллюзия того, что нефритовый юноша дышит, но нет, статуя была совершенно безжизненна и неподвижна. Именно от неё исходит тот приятный глазу мягкий свет, без эффекта свечения, а ещё обновлялся циркулирующий по помещению воздух. Именно это и стало причиной заблуждения. Причём удерживающие его цепи заслуживали отдельного рассмотрения. Здесь они были самые что ни на есть материальные, железные, толщиной с руку взрослого человека. Одним концом воткнутые в тело юноши, а вторым, уходили в круглые отверстия, проделанные в стенах, что были обрамлены декоративными драконьими мордами с распахнутыми пастями. Именно цепи не давали статуе коснуться пола, удерживая её на высоте полутора метров.
Духовное зрение здесь больше мешало, чем помогало. Его сразу же ослепило мощнейшее излучение, исходящее от голема, окрашенное в чистый оттенок аспекта земли. Если бы немедленно не «закрыл» внутреннее око, называйте его как хотите, думаю, уже мучился бы от неприятных ощущений, потеряв возможность что-либо видеть. Всё равно, что посмотрел бы на солнце незащищённым взглядом.