– Дайк, поешь, пока не остыла. – Она поставила миску на столик возле его кресла. – Ну, не спи. Увидишь, тебе сразу станет лучше.
Дайк медленно начал есть. Гвендис хлопотала в комнате. Она принесла теплое одеяло и застелила узкую кровать в нише.
– Ты сильно заболел, у тебя горячка. Я постелю тебе здесь. Это библиотека, но, бывало, отец тут спал. Отец был лекарь, – добавила она. – Я приготовлю лекарство, но главное тебе сейчас быть в тепле и в покое.
Гвендис сбегала на кухню еще раз и вернулась с охапкой дров, начала растапливать камин. Скоро в комнате стало тепло.
Дайк доедал похлебку, Гвендис ждала, когда вскипит вода – она подвесила котелок на крюк над очагом, чтобы заварить травяной чай.
Девушка грустно улыбнулась. Дайк отблагодарил ее за пару мисок похлебки, за старую одежду и доброе слово таинственным голубым камнем. У Гвендис не было даже догадок, где он его достал. Она не знала, настоящий это бриллиант или нет. Но яркая игра света и живой блеск заставляли Гвендис думать, что настоящий. Она была уверена: Дайк не украл удивительный самоцвет. Он казался ей таким бесхитростным человеком, что она не могла представить себе, как бы он украл драгоценность у богача: ведь богачи умеют защищать свои сокровища от воров! Дайк бедствовал и не умел даже стянуть булку на рынке. А тут – самоцвет из сказки!
Гвендис вгляделась в своего нового друга. Обветренное лицо почти обезображено невзгодами и болезнью, но в нем до сих пор чудится что-то правдивое, что еще раньше подсказало Гвендис не бояться его. Она подошла, чтобы взять из рук Дайка пустую миску – он держал ее на коленях. Впервые после смерти отца она была не одна в библиотеке.
– Тебе надо отдохнуть, – сказала она. – Я принесу одежду отца. Пока я перешью, поспи тут, в кресле.
Гвендис укрыла его, сидящего, одеялом.
– Гвендис, – шепотом сказал Дайк. – Я ничего не помню…
Она не поняла, что он хочет сказать.
– Ты скоро поправишься. Все будет хорошо. Дайк…
У Гвендис не хватало дров, чтобы натопить в другой комнате. Она вообще берегла дрова для кухни и топила очень редко, только в сильные холода. Зима в Анвардене была дождливой, случалось, выпадал мокрый снег. Гвендис пряталась в своем расшатанном просторном доме, кутаясь в одеяла и платки. Но сегодня она разожгла камин для больного и сама осталась в библиотеке с шитьем.
Дайк не заметил, как уснул, и проснулся, услыхав, что его зовут по имени. Он чувствовал сквозь сон, что кто-то держит его за руку и даже гладит по волосам. Тяжело дыша после беспокойных видений, он открыл глаза. Дайк смутно помнил, что Гвендис уже несколько раз подходила к нему, давала выпить холодного отвара, отирала лоб намоченным в холодной воде полотенцем. Значит, он спал долго.
Стемнело, только в камине чуть светились медленно догоравшие угли. Дайк сидел в деревянном кресле, а напротив сидела Гвендис в простом сером платье, со светлой косой, которую, собираясь на улицу, она подкалывала вокруг головы.
– Ты очень тревожно спал, – сказала она. – Я решила разбудить. Тем более что пора ужинать. Тебе снятся плохие сны? На, выпей воды.
Дайк не сразу пришел в себя. Сделал несколько глотков из протянутой ему кружки, осмотрелся туманным взглядом.
– Лучше бы я совсем никогда не спал… – пробормотал он.
Гвендис была задумчива – во сне Дайк невнятно говорил на чужом языке. Девушка решила пока не расспрашивать его об этом.
За ужином она зажгла фитилек в плошке с жиром. Он чадил и давал мало света, но свечи были слишком дороги. У девушки мелькнуло: если продать драгоценный камень, она сможет каждый вечер читать при свечах в библиотеке возле ярко горящего камина.
Ужин – хлеб, чай на травах и кашу – они с Дайком съели быстро. Для себя одной Гвендис не стала бы варить кашу, но ради него было нужно. За окнами совсем стемнело, и Гвендис закрыла ставни. По крыше стучал дождь, но в библиотеке было тепло и спокойно. Дайк представил, как холодно и сыро сейчас в порту.
– Я никогда не видела такого большого и красивого камня, как твой, – сказала Гвендис. – У меня даже голова закружилась, когда ты отдал его мне. Спасибо, Дайк.
Он улыбнулся в ответ, как улыбаются бродяги и собаки – скаля зубы.
– Дайк. Расскажи, пожалуйста, откуда он у тебя, – тихо продолжала Гвендис. – Если это тайна, я обещаю никому не говорить. Может быть, это из твоего прошлого? Ты обеднел, а раньше был богатым? Но нет. – Гвендис покачала головой. – Невозможно. Почему ты жил в порту, голодал, когда у тебя был этот камень?.. Видишь, я теряюсь в догадках. Все кажется невероятным.
– Это потому, – произнес Дайк, – что я вижу во сне Сатру. Камень был спрятан в тайнике, который устроил царь Бисма. Я видел это.