Улица, развалины домов. Грузовик с темной фигурой.
«Уходи... Уходи... Иди... Иди... Иди...»
Егор открыл глаза. Сна не было ни в одном глазу. Егор сел на кровать и выдвинул из под нее ящик, откуда достал старый отцовский «калаш», который он еще пацаном забрал с загибающейся станции Ветеранов, консервы, бутылку воды и патроны, которые были основной валютой в метро. Сложив это все в сумку, Егор вышел из дома.
Глава 2. Один на один.
Сидя на дрезине с торговцами, Егор не находил себе места. Он не мог понять, что заставило его бросить дом, мать, насиженые места, работу. Но Егор чувствовал, что не сможет вернуться домой.
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, Егор сменил порядком запыхавшегося челнока на рычагах. Физическая нагрузка оттеснила мучившие Егора мысли и совесть, однако, ненадолго, и он снова вернулся мыслями на оставшуюся позади станцию.
Так в тишине дрезина въехала на Нарвскую. Привыкший к темноте тоннеля Егор прикрыл глаза от неожиданно яркого освещения. Если на Кирзе старались экономить электричество, то здесь от яркой иллюминации на несколько секунд могло пропасть зрение.
Торгаши, с которыми ехал Егор объявили, что собираются остаться здесь на сутки. Егор остался недоволен такой задержкой, он боялся, что его хватятся слишком рано и вернут домой. Но, осознав, что возникать бесполезно, парень пошел осматривать станцию.
Нарвская, в отличие от своей соседки Кирзы — довольно таки грязной и закопченой — была начищена до блеска, хорошо освещена, и старые, еще советские горельефы на колоннах сверкали так, словно со дня на день должна приехать проверка, чтобы подтвердить годность станции на дальнейшую службу человечеству.
Что еще бросилось в глаза Егору, так это то, что люди на этой станции жили не в сколоченных из всякого хлама «комнат», а в палатках, которых было на станции великое множество и стояли они ровно по рядам, образуя между собой проходы. Хотя, что Егор заметил уже несколько позже, часть станции была закрыта строительными лесами, на которых покоились различные материалы. Видимо, некогда начатый ремонт уже никого не волновал.
Станция была густонаселена, на платформе было достаточно людно. Лавируя между обитателями Нарвской, Егор заметил сновавших туда-сюда мальчишек, раздававших проходящим людям листовки. Один, пробегая мимо, сунул листок Егору в руки и тут же нырнул в толпу.
-Опять пропаганду развели... «Летуны»... - проворчал кто-то рядом с Егором. Обернувшись, он узнал знакомого челнока, жившего на Кирзе, с которым они вместе сюда приехали.
-Это такая группировка, - пояснил торговец, перехватив взгляд Егора,- Они уже давно стараются установить здесь свои порядки, создать что-то типа города или государства, но на самом деле бандиты бандитами.- какой-то тип неодобрительно посмотрел на собеседника Егора, и тот умолкнул. Подождав, пока незнакомец отойдет на приличное расстояние он продолжил, понизив голос, - В общем, ты тут поосторожней. Станция с виду приличная, да только бог знает что тут у кого на уме.
Егор, помедлив, кивнул. Ему вспомнилось, какие беспорядки творились в последнее время на Кирзе. Хоть начальство станции и старалось сохранить порядок, ссылая бунтарей и негодяев на заброшенные «Автово» и «Ленинский проспект», но тем не менее с каждым годом криминала на станции становилось все больше, а надежных людей, способных оберегать покой и подступы к станции все меньше. Кто-то поговаривал, что расцвет криминала на станции спонсируется бывшими военными, проживающими в секретных бункерах, связанных со станциями.
У панно с изображением Сталина зашевелились. Два плечистых бугая стащили туда деревянные ящики и сделали что-то вроде трибуны, на которую тотчас забрался бандитского вида мужик в кожаной куртке. Он призывно замахал руками, обращая на себя внимание. Толпа стала стекаться трибуне; и, хотя внешность «оратора», как мысленно окрестил его Егор, не вызывала доверия, ради интереса парень тоже подошел послушать.
Обведя взглядом собравшуюся публику, бандит начал свою речь:
-Дорогие друзья! Попрошу у вас немного внимания! Мое выступление не займет у вас много времени!- голос у оратора был низкий и надсадный. Он прокашлялся и продолжил,- Уважаемые жители нашей станции. Хочу вынести на ваш суд вопросы, касающиеся непосредственно нашей станции. Как вы знаете, наша родная Нарвская ежедневно пропускает через себя челноков и беженцев с Кирзы, которые не стесняются наживаться на нашей небогатой станции...