Вольд Владимир
Ветеран
Катастрофа случилась там, где её не ожидали. В акватории реки всплыл, запущенный неизвестно кем и когда, боевой автономный модуль и лазером срезал две опоры моста. Возможно, зарядов хватило и на большее, но подлетевший охранный дрон сбил наводку прицела и следующий выстрел опалил зелёный бурелом противоположного берега. Железные и пластиковые "птицы" падали сверху на речного "левиафана", а тот некоторое время отбивался с помощью пулемётной турели. Потом её заклинило, оптико-электронная система ослепла под напором яростных воинов неба, и ужасающий в своей боевой мощи автономный модуль окончательно превратился в заросшее водорослями железное пугало.
Но своё чёрное дело он уже сделал. Срезанные опоры стали заваливаться в воду, удерживаемые только мощными опорными канатами, превратившимися в напряжённые струны. Потом, не выдержав, они стали рваться один за другим с пронзительным хлопками, а пролёты моста загуляли из стороны в сторону словно пьянчужка, возвращающийся домой из кабака.
Когда полотно дороги повело в сторону, Сергей испугался, что возвращаются последствия контузии, так как лазер боевого модуля работал бесшумно. Но трескотня охранных дронов и перенапряжённые канаты поддерживающих конструкций подсказали, что случилось нечто иное, но не менее страшное. На принятие решения ушла доля секунды. Завизжали тормоза, машину занесло и она уткнулась в отбойник. После чего он врубил заднюю передачу и, вихляя передом, рванул к началу моста.
Мотор ревел, мост опрокидывался. Секунды становились важнее иных часов, когда Сергей понял, что не успевает. Машина неуклюже подпрыгнула на месте разлома и плюхнулась на пузо. Ещё какое-то время она нервно елозила на стыке, в то время как обрушающая секция моста медленно и величественно заваливалась в мутные воды реки. Сергей рефлекторно жал на газ, визжала семья, а машина, провалившись передом, неторопливо начала съезжать вниз.
А потом случилось то, что даже неверующие люди называют чудом. В зеркале заднего вида мелькнула нелепая фигура, похожая на помесь паука и человека, после чего чудовищный рывок буквально вытащил их лёгкий багги на ровную поверхность. Сергей ещё жал на педаль, когда человек-паук перепрыгнул к соседней машине, так же застрявшей на сломе моста, и вцепился в буксировочное кольцо. Впрочем, перетянуть более тяжёлый пикап ему не удалось, однако тот всё же застыл, балансируя над пропастью. Особо не раздумывая, Сергей выскочил из машины и бросился на помощь, повиснув на кузове. Машина застыла в неустойчивом равновесии. Сергей видел, как биоморф (а это был именно он) вытянул неестественно длинные руки, удерживая одной из них борт пикапа, другой - мостовой отбойник. Нормального человека от таких усилий разорвало бы на месте (если у него не хватило ума отпустить руки), но мутант, издав утробный рык, выдержал.
Раздался хлопок, у пикапа открылось заднее окно, и из него словно таракашки посыпались маленькие дети, резво спрыгивая с борта и отбегая в сторону. Пот заливал глаза, поэтому Сергей уже не видел, как открылась задняя дверца и массивная мать семейства неожиданно пискнула, что боится. Раздался мат, который промотивировал её к действию, а следом появился худощавый мужчина, ужом нырнувший на мост.
- Отпускай! - Неожиданно бархатным голосом крикнул биоморф, после чего Сергей обессиленно рухнул на асфальт, а машина с протяжным скрипом ушла вниз - в воду.
- Спасибо! - Зачем-то поблагодарил мутант, потом резво перелез за мостовые ограждения и сгинул с глаз Сергея.
А тот, тяжело дыша, провалился в прошлое.
****
Тот год Республике пришлось тяжело.
Ощетинившись фронтами гражданской войны и интервенций, она застыла в неустойчивом равновесии. Чуть-чуть поднажать, и враги дрогнут и побегут, чуть-чуть сдать, и Республика сама посыплется под спудом накопившихся проблем. А пока бледные тени рот и бригад держат тысячекилометровые участки фронта, которые за скудностью боевых порядков давно превратились в решето. Но не в Саратове.
Здесь, вгрызаясь в асфальт и бетон городских районов, затаился ударный кулак халифатовцев, нацеленный на "зелёный пояс" Республики. Прорвись они здесь, и снова запылают недовольные регионы огнём гражданской войны, поэтому плотность боевых порядков здесь велика как нигде. Впрочем, повыбитые в бесконечных боях и походах, добровольческие бригады давно скукожились в батальоны, а то и роты, плотно вцепившиеся в развитые укрепрайоны. Сложилась патовая ситуация, которая могла тянуться месяцами, а могла взорваться в любую минуту.
Поэтому, когда комбат объявил о начале наступления, с Серёгой чуть не случилась истерика. Впрочем, сил хватило только на натужное шипение, которое в данном случае изображало иронический смех. Впрочем, и остальные камрады лупили на командира удивлённые глаза. Бойцов в первой линии категорически не хватало, а чёрные, хоть и не привычные к лютым морозам, в городской застройке всегда показывали себя первостатейными бойцами.
Однако комбата приказал "не ссать", а в довесок к нему Сергей узнал о биоморфах. Война, то затихая, то разгораясь шла не один десяток лет, противостоящие стороны перебрали в желании победить все способы и возможности: от массовых зерг-атак до живых бомб и не менее живых щитов, но по мере иссякновения человеческого потенциала стали обращаться к всё более затейливым техническим решениям.
Это до войны гуманистические представления (или страх перед новым) запрещали проводить, по крайней мере, масштабные геннобиологические эксперименты над хомо сапиенс сапиенс, то теперь этические нормы были отброшены как пережиток прошлого. Скудность технологических ресурсов, помноженная на жажду выживания, толкали противоборствующие стороны на модернизацию оказавшейся столь слабой человеческой плоти и психики. В ход шли и простые манипуляции с живыми бомбами, и тонкая химия, взрывающая психофизические возможности организма, и сложные генетические манипуляции, которые позволяли улучшить тактико-технические характеристики бойцов, прежде чем их выпустить в мясорубку боя.