- Может быть кислородная маска? - нет, не поможет, вызовет кучу проблем с привыканием и балансом биохимии в организме. - Неужели ничего нельзя сделать?
Дайте мне цель. Заработать денег на операцию, найти нужный орган, договорится с нужным человеком. Что угодно, только...
- Боюсь, что нет. - только не это.
Я выдохнул. Вот и все. Мужчина, сказав все, что хотел, спокойно вышел из спортзала, оставив меня валяться у скамейки.
Все что, я могу - поддерживать тело в форме, и исправлять перегибы от сокращения нагрузок. Развиваться - не выйдет.
Спасибо, что так мягко на это указали, наставник.
***
Мне плохо. Мне очень, очень, очень плохо. Грудь горит, каждый вдох - словно раскаленный гвоздь, вбивающийся в грудь. Мне страшно - и господи, чего стоит не сорваться на бег. Светлый школьный коридор, к каждой стене которого приколочены стальные поручни. Небольшие окна, сквозь которые легко пробивается солнечный свет. Свежий воздух врывается в горло тяжелым, металлическим привкусом. Ровный обеденный шум сменяется громкими криками, лязганьем затворов и короткими выстрелами.
Как же сложно не сорваться. Не сжаться у дверного косяка, не замереть, ожидая атаки, а просто и молча вслушиваться в бьющуюся в ушах кровь, ожидая, пока крики боли сменяться веселой болтовней где-то за стеной. Глубоко вдыхать, пока воздух не отчистится от привкуса крови. Просто ждать - хотя у меня нет оружия, а тело разбито в хлам. Просто забыть, как пуля вгрызается в тело, превращая легкое в мешанину тканей.
- Все хорошо? - мою ладонь мягко, деликатно поглаживает чужая. На миг даже становится легче.
- Да, Лили. Прости, что... - я вздохнул. Толку то извиняться? - Спасибо. Можешь посидеть со мной еще немного?
Кровь бьется в ушах, накатывая волнами. Страшно - несмотря на красивую девушку рядом, никакие гормоны не способны преодолеть совершенно животную панику. Меня трясет, дышать и тяжело, и больно, а к горлу подкатывает ком - взгляд сам собой падет на дверь. Так хочется спрятаться под длинным рядом скамей, но... Нет. Это просто паническая атака. Она пройдет. Нужно просто дышать.
- Конечно, Акито-кун. - Лили мило улыбается, и кивает. - Как прошел твой день?
Она говорит со мной - интересно, сама догадалась, или док подсказал? Слова скользят по краю сознания, отвлекают, заставляют возвращаться в нужное, приятное прошлое. Туда, где провалил тест по английскому, а не прятался вместе с еще десятком человек от мужчины с автоматом. Отличная штука эта заместительная терапия.
- Весело. Кстати, Ханако-тян справляется с математикой... Не слишком хорошо. - я улыбнулся. Поставить в одну пару единственных школьников с психическими проблемами на весь класс было неплохим решением с его стороны. У кого-то сгорел дом, кого-то нашпиговали пулями в аэропорту. Это и правда заставляет чувствовать какое-то родство. По крайней мере, она меня стеснялась чуть-чуть меньше, чем остальных. - Сможешь ей помочь, или мне попробовать заняться этим?
Я отпил чая из тонкой фарфоровой кружки, и внимательно посмотрел на Лили. Она задумалась, прикидывая свои знания в математике, и, похоже, приходя к не слишком приятному выводу. Даже странно, насколько живая у нее мимика, несмотря на то, что затуманенные дымкой слепые глаза не показывают ничего.
- Буду благодарна. - девушка смущенно улыбнулась. - Я поговорю с ней, но ты уверен, что сможешь с ней заниматься? Она... Очень ярко реагирует на многие темы.
На миг я даже восхитился тем, как вежливо она назвала ее эмоциональную нестабильность. Даже для этой школы Ханако очень ярко отличалась в худшую сторону - мало того, что после пожара она получила шрамы на правую половину лица и ноги, так еще и выросшие из этого комплексы никто толком не смог купировать. Лили пытается, конечно, но она - ее единственная подруга, и я даже думать не хочу о том, что будет после школы.
- Я постараюсь, Лили. - кажется, я немного покраснел. Все еще не могу привыкнуть к тому, как легко она относится к вежливым суффиксам - с самого начала знакомства она попросила называть себя по имени, хотя к другим она обращалась нормально. Я так и не понял, как к этому относится - как к знаку доверия или оставшейся от детства в другой стране привычки. - Между прочим, сегодня уже неделя с момента нашего знакомства.
И почти полторы с дня моего перевода. Ямака - специализированная частная школа для "лиц с ограниченными возможностями". Попросту - для инвалидов. Один ее рекламный буклет, с указанием больницы через дорогу и небольшой клиники внутри самой школы говорит о многом, а если к этому прибавить специализированные классы для слепых, глухих и прочих ущербных, то картинка становится совсем прекрасной. Хотя Ямака и не отказывала в поступлении здоровым ученикам, их тут почти не было - никто в своем уме не пойдет в школу, в которой придется общаться только с отбросами, каким хорошим бы ни было образование. Ведь после выхода из школы придется поступать в университет, потом идти работать... А все, кто закончат эту школу, в худшем случае окажутся на пособиях. В лучшем - попрыгают из окон. Хотя, кто-то может кодингу научится...
"Отбросы", "ущербные"... Ну что же, добро пожаловать, ущербный отброс Акито. Ты ведь теперь тоже инвалид. Циничные мысли помогли успокоится. Это вообще часто помогает - к дерьму дерьмо не липнет.
- И правда. - девушка улыбнулась. - Хочешь отпраздновать?
Так, сейчас - около пяти часов, уроки не так давно закончились... Хотя, это у меня свободное время - Лили, помимо всего прочего, еще и староста своего класса, а в свете надвигающегося фестиваля...
- Ты имеешь в виду посидеть в кафе с прекрасной девушкой? - я улыбнулся. - Разумеется хочу. Но у тебя разве нет горы срочных дел из-за фестиваля?
Лили вздохнула, и зажала уши - забавная реакция многих незрячих. Не раз замечал за ней - там, где простые люди подносят ладонь к закрытым глазам, она зажимает уши. Так как большую часть информации она получает на слух - это логично.
- Ну... Скажем так, я могу их немного отложить. - а в голосе столько тоски, что сразу становится понятно - задолбали. Курировать все фестивальные мероприятия класса незрячих, должно быть, очень выматывает.
Я улыбнулся. Она настолько мило морщится, что просто не могу не подколоть.
- Сидзунэ будет в бешенстве. - гипер-ответственная глава школьного совета и без того тиранила всех старост, но с Лили у них было особенно тяжелые отношения. Не знаю, почему, учитывая, что никак напрямую контактировать на прямую они в принципе не могу, но... А может быть именно поэтому? Глухонемая Сидзунэ знает о Лили только то, что ей говорит ее переводчица. Для Лили верно то же самое.