Сильные пальцы приподняли ее подбородок и заставили посмотреть на молодого человека.
— Ты злилась на меня еще до того, как увидела в ресторане с Андреа. Даже грубила.
Оливия отступила на шаг назад.
— Я, конечно, сделала неверные выводы из увиденного, но ты не можешь отрицать, что флиртовал с Дианой, с Кейт, а сегодня с моделями.
— Флиртовал — да, но ведь не устраивал разнузданные оргии. Так что не тебе меня судить. Я взрослый свободный мужчина. Они взрослые женщины. Я имею право на развлечения.
— Хотела бы я получать доллар каждый раз, когда мужчины произносят эту фразу, — взорвалась молодая женщина. Может, она и не вправе судить его, но лучше высказать ему все в лицо.
— Если бы ты позволила себе немного развлечься, ты не была бы такой ядовитой.
— Если ты хочешь сказать, что мне не хватает секса, то…
— Нет, я только хочу, чтобы ты относилась к людям по-человечески. Нельзя быть такой чертовски правильной. У тебя тоже есть потребности, как у других людей.
И эти потребности ничего, кроме страданий, ей не доставляли.
— Да, но у меня есть сила воли, в отличие от некоторых.
Джастин опешил. На лице его отразилось изумление. Но когда он заговорил, голос его был низким и мягким, как теплый мед.
— Так давай проверим твою силу воли…
Оливия раскрыла рот, чтобы возразить, но он снова прижал палец к ее губам и начал медленно обводить им контуры ее губ. Вся ярость куда-то испарилась. От гнева не осталось и следа. Теперь на передний план выплеснулись другие чувства, которые она старалась подавить. Теперь Оливия не знала, от чего так быстро бьется ее сердце — от гнева или желания.
Их взгляды встретились. Поцеловаться с ним будет самой большой ошибкой, подумала Оливия, но она была не в силах бороться с влечением, которое он разбудил в ней. С самого первого взгляда ее тянуло к этому красавцу. А стоило ему коснуться ее, как влечение превратилось в страсть. А тут еще его восхитительный аромат и замкнутое пространство лифта…
Джастин наклонился, зачарованный ее полураскрытыми губами. В серебристых глазах он прочитал страстное желание. Ее длинные черные ресницы опустились, отбрасывая тень на нежную кожу. Никогда он не видел такого удивительного лица: высокие скулы, аккуратный патрицианский носик, нежная, как персик, кожа. Она могла бы быть императрицей в прошлой жизни, подумал Джастин. И она, по-видимому, сама не осознает, какой властью обладает над мужчинами.
Он прижался губами к ее губам. Сначала он целовал их нежно, словно пробуя на вкус их сладость. Обвел контуры губ кончиком языка, немного подразнил ее, потом проник глубже. Их губы искали друг друга в поцелуе, узнавали, пробовали, изучали…
Пальцы Оливии зарылись в его волосы, лаская затылок. Джастин вздрогнул от мощного сексуального напряжения. Этот поцелуй безумно возбуждал его.
Он прижал Оливию своим телом к стенке лифта и впился в ее губы жарким поцелуем.
Оливия заметалась, все крепче прижимаясь к нему. Желание ослепило Джастина. Его рука сама скользнула ей на бедро. Их бедра соприкасались, и это сводило с ума.
Но Джастин жаждал большего. Его пальцы проникли под тонкий свитер, наслаждаясь ощущением ее гладкой теплой кожи. Оливия напряглась, но только на мгновение, потому что Джастин снова поцеловал ее.
Когда она жарко ответила на поцелуй, Джастин скользнул рукой дальше. Ее восхитительное тело завораживало. Он хотел ласкать каждый сантиметр. Рука Джастина легла на грудь молодой женщины, лаская ее через тонкую ткань лифчика.
Нежно, очень нежно он гладил ее, пока девушка не изогнулась в его объятьях, а с губ не сорвался беспомощный стон. Она и не подозревала, как возбуждали его эти стоны. Как могла эта женщина, такая горячая и страстная, на людях быть Снежной королевой? Нет, он никогда больше не сможет взглянуть на нее как на коллегу. То, что он испытывал сейчас, будет невозможно забыть. Столько огня, столько страсти…
Джастин прервал поцелуй и потянул свитер вверх.
Ее шоколадного цвета лифчик был на удивление скромным и непритязательным для девушки, работающей в сфере нижнего белья. Зато ее грудь была безупречна.
Покрывая поцелуями ложбинку между грудей, он подцепил пальцем шоколадную бретельку и потянул ее вниз.
Оливия откинулась назад, поднимая грудь навстречу его губам. Теперь он явственно слышал, как бьется ее сердце.
Все потеряло для него значение. Было важно лишь то, как жарко отвечает на его ласки эта девушка, как крепко прижимается к нему всем телом, моля о продолжении.
— Джастин, подожди… — вдруг замолотила она по его спине. — Прекрати!
И тут Джастин услышал то, что раньше его услышала Оливия: оглушительные телефонные трели из панели стенки лифта. Звон прекратился, и раздался мужской голос:
— Это Арти из технического отдела. Мы заметили, что ваш лифт остановился. Все в порядке? Мы пытались связаться с вами по телефону, но…
С проклятьем Джастин выпустил Оливию из объятий, стараясь не обращать внимания на ее распухшие от поцелуев губы, и схватил трубку телефона, чтобы уверить техника, что с ними все нормально.
— Вы знаете, что другие ждут лифта? — спросил Арти.
Оливия пробормотала что-то неразборчивое. Но Джастин был слишком возбужден, чтобы вслушиваться.
— Простите, мы вносили багаж, — на ходу придумал он.
— Между этажами? — усмехнулся Арти. — И вы уже закончили вносить… хм… багаж?
Джастин бросил взгляд на Оливию, которая поправляла лифчик и свитер и упорно избегала его взгляда. Потом он нажал кнопку хода, и лифт плавно тронулся.
— Закончили, — сказал он, чувствуя, что для него проблемы только начинаются.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Что, черт побери, она наделала?
Оливия зажмурилась, чувствуя, как лицо залилось жгучей краской стыда. Ей было ужасно жарко после того, что только что произошло. Ее тело раскалилось докрасна от его прикосновений. Она как-то слышала о клубе любителей секса в лифте. Ну что ж, им с Джастином вполне можно вступать в этот клуб.
Как это могло случиться?
Она же приличная девушка, а приличные девушки подобным не занимаются. Может, она просто плохо знает саму себя? Ведь еще утром Оливия рассмеялась бы в лицо тому, кто сказал бы, что она позволит Джастину поцеловать ее. Если бы Арти, милый, добрый Арти, не позвонил — Джастин раздел бы ее за минуту… Или она сама разделась бы еще раньше…
Поежившись от таких мыслей, Оливия обхватила себя руками.
Заметив на себе взгляд Джастина, девушка закашлялась.
— Чуть не сбылся мой самый страшный ночной кошмар, — сказала она с показной небрежностью.
— Правда? — спрятал улыбку Джастин. — Мой самый страшный ночной кошмар — это оказаться голым перед незнакомыми людьми.
Он что, шутит? Ему вся эта история показалась забавной? Может, для него секс в лифте — обычное дело?
— Ты не похож на человека, который смущается собственной наготы. Даже на людях, — пробурчала Оливия. — Ты скорее из тех парней, что любят повеселиться.
Странно, что лифт все еще едет. Им же надо было проехать только два с половиной этажа, если она правильно запомнила.
Оливия была в отчаянии. Когда она, наконец, выберется из этого чертова лифта?
— Ты доказал свою правоту. Причем сделал это с удовольствием. А я, как все люди, совершаю ошибки…
Оливии потребовалось много усилий, чтобы произнести эти слова.
— …большие ошибки, — закончила она.
— Послушай…
— Но я умею учиться на своих ошибках, — продолжила Оливия, — так что этого больше не повторится.
Она все еще не могла поверить, что такое вообще могло произойти с ней. Наверно, она переволновалась. Или перевозбудилась. Или просто хотела попробовать поцелуй Джастина на вкус. Но почему она полностью утратила контроль над собой? Оливия получала удовольствие от хорошего секса, но никогда не забывалась настолько, чтобы потерять ориентацию во времени и пространстве.
Сегодня она позволила себе забыться. Иначе как ошибкой это не назовешь. Чудовищной, непростительной ошибкой.