Он не боялся обычных опасностей. Но это было древнее дарковерское волшебство, одни легенды защищали такие места как замок Сторн даже тогда, когда подводили все остальные средства. Брайнат сжал амулет на шее внезапно задрожавшими пальцами. Он считал старую магию просто фокусами, воодушевил своих наемников на штурм замка и победил. Он пировал в замке Сторн и смеялся над старыми баснями. Их магия не спасла замка, не так ли? Он считал ее сказками, годными на то, чтобы пугать детей, и не более опасными, чем северное сияние.
Он прошел сквозь призрачное сияние, через белую арку из полупрозрачного камня. Двое самых крепких и грубых его людей, самые хладнокровные, кому он мог доверить это здание, сидели здесь на старом резном диване. Он заметил, что они не пили, не играли, и взгляд их избегал касаться арки позади, где мерцающий занавес голубого сияния фонтаном бил из камней. При виде атамана на лицах их проступило открытое облегчение.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, Хозяин. Он мертв, мертв, как дурманов осел.
- Если бы я мог в это поверить...- процедил Брайнат сквозь зубы и решительно шагнул в занавес голубого огня.
Он уже делал это раньше, и это было самым смелым из его поступков более дерзким даже, чем одиночное взятие последней башни. Он знал, что его люди преклоняются перед ним за это, но именно этого он не боялся. Он видел такие штуки за горами, они были страшны на вид, но абсолютно безвредны. Он ощутил и с отвращением пережил уколы электричества, волосы, вставшие дыбом на голове и руках.
Выпрямив позвоночник и борясь с приливом животного страха, он шагнул вперед. Голубое сияние пропало. Он стоял в темной комнате, освещенной несколькими неяркими свечами, легкие портьеры окружали единственную кушетку, на которой лежал человек.
Неподвижная фигура, казалось, слабо светилась во мраке. Человек был худ, хил, с бледными струящимися с высокого лба волосами и глубоко посаженными глазами. Он был еще молод, но лицо его было резко очерчено и сурово. На нем была туника и мягкие брюки из тканого шелка, ни мехов, ни драгоценностей, если не считать единственного камня в форме звезды, одетого, как амулет, на шею. Руки его казались мягкими и непривычными к труду - руки переписчика или жреца, ладонь, никогда не державшая меча.
Ступни его были обнажены и тоже казались мягкими, грудь не колыхало дыхание. Брайнат ощутил прежний бессильный гнев, глядя на бледного слабого человека. Сторн из Сторнов лежал тут беспомощный и все же недостижимый для Брайната.
Мысли его вернулись к первым часам после падения замка.
Слуги и солдаты были взяты в плен и спрятаны в темницу, доверенные люди были посланы связать, не причиняя вреда, хозяек. Младшего Сторна, еще мальчика, всего в крови от ран, Брайнат удостоил невольным восхищением только мальчик для защиты целого замка?! Его заточили в темницу, но собственный лекарь Брайната перевязал ему раны. Настоящей жертвой был Сторн из Сторнов.
Люди его не знали об этом, они видели лишь добычу богатого дома, могущество захваченной древней крепости, где они будут в безопасности. Но Брайнат искал более достойной добычи: талисманы и мощь древних Сторнов. Держа в руках Сторна из Сторнов, Сторна чистой крови, он мог владеть ими а Сторн, как он слышал, был хрупким, болезненным, невоинственным человеком - к тому же слепым от рождения. Поэтому он жил затворником, оставив управление замком своим младшим сестрам и брату. Брайнат держал хозяек и мальчика. Теперь возьмемся за калеку-Лорда!
Он прорвался сквозь таинственный свет и магический огненный занавес в личные аппартаменты Лорда Сторна и нашел его в недосягаемости, лежащим в нерушимом трансе.
И так уже несколько дней. Теперь же Брайнат, охваченный гневом, склонился над кушеткой, но ни одно движение мускулов не выдало того, что человек мертв.
- Сторн! - взревел он. Крик его, он чувствовал, поднял бы и мертвого.
Не шевельнулся ни единый волосок. Он мог с тем же успехом обращаться к ветрам за парапетом. Брайнат, скрежеща зубами, вырвал из ножен кинжал. Если он не властен использовать Сторна, во всяком случае, в его власти превратить беспробудный сон в настоящую смерть. Он занес нож над спящим и резко опустил его.
На половине пути нож повернулся, вспыхнул голубизной и взорвался, раскалившись добела от рукоятки до кончика лезвия. Брайнат взвыл от боли, приплясывая и тряся обожженной рукой, к которой сияющий кинжал прилип с дьявольской силой. Двое наемников, дрожа в струях голубого пламени, колебались у электрического занавеса.
- Ты... ты звал нас, ваи дом?
Брайнат дико махнул ножом в их направлении, тот сорвался и полетел. Один из них неуверенно перехватил его, вскрикнул и уронил на пол, куда тот упал с шипением и свистом. Брайнат, с потоком низких грубых ругательств вылетел из комнаты. Наемники последовали за ним с расширенным от ужаса глазами и лицами, застывшими в маске животного страха.
В каменном спокойствии, недостижимый для них в своих неизвестных владениях, спал Лорд Сторн.
Далеко внизу Меллита Сторн закончила лечить свое избитое лицо. Сидя перед туалетным столиком, она скрыла косметикой самые сильные отметины, причесала и уложила волосы, достала из шкафа чистое платье и надела его. Затем, борясь с внезапным приступом дурноты, она выпила вино с подноса.
Подумав еще мгновение, подняла с пола жареную птицу, обтерла ее и, ловко разделывая пальцами, съела большую часть.
Она не хотела гостеприимства Брайната, но, больная и слабая от голода, она была бы бесполезна для своих людей. Сейчас же, после вина и пищи, она чувствовала, как силы ее, или во всяком случае какая-то часть, возвращаются к ней. Зеркало убедило ее, что, если не считать распухших губ и синяка под глазом, она выглядит практически так же, как раньше.
И все же ничего уже не будет как прежде.
Она вспомнила с дрожью: стены, рушащиеся словно перед концом света, люди, вырывающиеся из пролома, ее младший брат Эдрик в крови от макушки до пят и белый как привидение, когда его оторвали от последнего оплота, сестра Аллира, дико кричащая, убегающая от Брайната, крики оборвались стоном боли - и тишина... Меллита кинулась за ними, пробивалась голыми руками и кричала, кричала, пока трое мужчин не схватили и не утащили ее, бьющуюся, словно связанная курица, в ее же собственную комнату, втолкнули ее внутрь и заперли.
Усилием воли она прервала воспоминания. Сейчас она относительно свободна, этим нужно воспользоваться. Она нашла теплую накидку и вышла из комнаты. Наемники последовали за ней на почтительном расстоянии. Мрачные предчувствия овладели ею, когда она шла через покинутые залы, как призрак в заброшенном доме, преследуемая по пятам шагами незнакомых скотов. Повсюду были видны следы осады, грабежа и разрушений. Портьеры сорваны, мебель изрублена и запачкана, в большом зале виднелись следы огня и дыма и услышав голоса, она быстро на цыпочках прошла мимо. Здесь пировали люди Брайната, и даже если он и отдал приказ не трогать ее, повинуются ли ему пьяные?
А теперь - где Аллира?
Брайнат в злой шутке - но шутил ли он - представил Аллиру своей супругой. Меллита выросла в горах, даже в эти мирные дни она слышала истории о бандитских налетах: ограбленные замки, погибшие люди, женщины, насильно выданные замуж - если изнасилование можно назвать женитьбой из-за того, что при этом присутствует какой-то жрец - делалось заявление, что бандит принят в семью и все успокаивалось - внешне.
Куда Брайнат поместил ее? Несомненно, в старые королевские покои, отделанные ее предками для приема Правителей Хастуров, если бы им вздумалось когда-либо почтить замок Сторн своим присутствием. Была в этом некая смесь богохульства и победительности, привлекательная для Брайната. С бьющимся сердцем Меллита взлетела по лестнице зная, что она найдет там.