Александр стал осматривать девушку. Ее лицо представляло собой месиво из изодранной плоти и песка. Ее туника была вся в крови. Она потеряла столько крови, что он не сомневался, что она мертва. Но, наклонившись над ней и приложив ухо к ее губам, Александр поразился, почувствовав мягкое и теплое дыхание жизни. Времени на работу было очень мало.
Дав знак своим помощникам, врач взял полотенце и вытер руки.
— Унесите ее вон туда, подальше от шума. Быстрее! — Два раба поспешили исполнить его приказание. Раб Флегона, Трой, стоял тут же и наблюдал за происходящим. Александр сжал губы. Он восхищался способностями Троя, но не был в восторге от его бесцеремонных манер.
— Принесите сюда еще огня, — сказал Александр, щелкнув пальцами. Рядом поставили факел, и молодой медик снова склонился над девушкой, лежащей в небольшом алькове тускло освещенного коридора. Именно ради этого он пришел сюда и вынес все ужасы зрелищ: чтобы срезать кожу и мышцы брюшной полости и изучить скрытые под ними органы. Набравшись смелости, Александр расстегнул свою кожаную сумку, в которой хранились его хирургические инструменты, и открыл ее. Потом вынул оттуда тонкий и острый, как бритва, нож.
Руки у него вспотели. Хуже было то, что они тряслись. Пот выступил и на лбу, и Александр чувствовал, как Трой своим критическим взглядом наблюдает за ним. Времени почти не оставалось; нужно было работать быстро и за несколько коротких минут узнать все, что только можно.
Александр вытер пот со лба и молча проклял себя за свою слабость.
— Она ничего не почувствует, — тихо сказал ему Трой.
Стиснув зубы, Александр сделал надрез на одежде девушки и разорвал ее тунику по шву, после чего осторожно откинул ткань в сторону и осмотрел девушку своим профессиональным взглядом. Спустя мгновение он, нахмурившись, отклонился назад. Вся верхняя часть ее тела до пояса была покрыта неглубокими ранами и темнеющими кровоподтеками.
— Поднеси сюда факел, — приказал он, наклонившись над ранами на ее голове и снова оценивая их характер. От края волос и дальше вниз по щеке ее голову покрывали темные борозды. Другая такая борозда проходила по шее, едва не задев пульсирующую артерию. Александр продолжал пристально осматривать девушку, обращая внимание на глубокие точечные раны на правом предплечье. Кости были сломаны. Но самое худшее состояло в том, что на ее бедре были раны, оставленные зубами львицы, когда та пыталась оттащить ее.
Глаза Александра округлились. Девушка непременно умерла бы, если бы песок не закрыл ей раны и тем самым не остановил кровотечение. У врача перехватило дыхание. Одно быстрое и умелое движение ножом — и он может начать свое изучение. Одно быстрое и умелое движение ножом… и она умрет.
Пот катился по его вискам, сердце снова бешено заколотилось. Он видел, как еле заметно вздымается и опускается грудь девушки, видел, как едва пульсирует вена на ее шее, и ему стало не по себе.
— Она ничего не почувствует, мой господин, — снова сказал Трой. — Она ведь без сознания.
— Вижу! — нетерпеливо ответил Александр, одарив слугу мрачным взглядом. Он подошел к ней, держа в руке нож. Днем раньше он работал над каким–то гладиатором, и за несколько минут узнал о человеческой анатомии гораздо больше, чем за многочасовые лекции. К счастью, тот бедняга так и не открыл глаз, но его раны были куда ужаснее, чем у этой девушки.
Александр закрыл глаза и весь напрягся. Он наблюдал за тем, как работает Флегон. У него в ушах до сих пор стояли слова учителя, которые тот произносил, ловко орудуя ножом:
— Работать надо быстро. Вот как я сейчас. Когда берешь их, они уже при смерти, и шок может убить их моментально. Не теряй времени, думая над тем, что они там чувствуют. За то короткое время, которое боги тебе отпускают, ты должен все узнать. Когда сердце остановится, ты должен уходить, иначе почувствуешь на себе всю тяжесть гнева богов и римского закона. — Тот мужчина, над которым тогда работал Флегон, прожил под его ножом всего несколько минут, после чего умер здесь же, на столе, от потери крови… Но его крики по–прежнему стояли в ушах Александра.
Он снова взглянул на Троя.
— Сколько раз такое проделывали на твоих глазах, Трой?
— Столько, что я уже давно сбился со счета, — ответил египтянин, скривив губы в сардонической усмешке. Он прочитал на лице молодого врача удивление. — То, что ты узнаешь сегодня, завтра другим спасет жизнь.
Девушка простонала и зашевелилась на столе. Трой щелкнул пальцами, и к столу подошли еще двое слуг.
— Держите ее за руки и за ноги, чтобы она не дергалась.