Антигон был еще одной из причин, по которым Марк хотел на несколько дней покинуть Рим. Он устал слушать нытье своего приятеля по поводу бесконечных проблем и нехватки денег. Слишком часто Антигон критиковал тех, кто находится у власти.
Кроме того, Марку хотелось отдохнуть от Аррии. Он перестал с ней общаться, но она по–прежнему искала возможности встретиться с ним. Аррия сообщила ему, что Фанния развелась с Патробом и теперь всем говорит, что у нее есть любовник, а Марку не хотелось, чтобы, помимо всех остальных проблем, еще и эта легла на его плечи. Он усмехнулся, вспомнив гневный тон Аррии.
— Ведь это из–за тебя, Марк?
— Я не видел Фаннию с той самой вечеринки, которую Антигон устроил накануне зрелищ, — сказал он честно. — Ты была тогда там, разве забыла? Еще купалась в голом виде в фонтане Антигона. — Аррия была пьяна и пришла в ярость, увидев Марка в саду с Фаннией. Он столкнул ее в фонтан, но не был уверен, что она помнит об этом.
Теперь Аррия посещала все праздники и вечеринки, которые устраивал Марк, все время приставая к нему. Уязвленная его нежеланием с ней общаться, она рассказывала своим подругам, что устала от него, хотя было очевидно, что она все время бегает за ним. Ее настойчивость превратилась прямо–таки в одержимость.
Теперь, вырвавшись за город, Марк наконец почувствовал облегчение. Он мог делать то, что хочется, когда хочется и с кем хочется. Несколько дней он провел в общении с Маллонией, подругой Тита, сына императора. Через нее Марк познакомился и с Титом.
Младший Флавий пребывал в депрессии по причине того, что его любовным отношениям с иудейской царевной Вереникой пришел конец. Несмотря на то, что Вереника была пленницей, на самом деле он был ее пленником. Марка забавляли ходившие по империи слухи о том, будто Тит хочет жениться на иудейке. Он не верил в них, пока не познакомился с Титом. Если бы Веспасиан в приказном порядке не положил конец этим отношениям, Тит вполне мог бы совершить такой поступок.
Тит не имел права даже думать о браке с женщиной такой непристойной расы. Наверное, на него подействовали долгие месяцы военных походов и жаркого иудейского солнца. Женщинам надлежало быть в плену и наслаждаться выпавшей на их долю судьбой, а не разрушать жизнь мужчины или подстрекать империю к бунтам.
Марка посещали и мысли о Хадассе, о ее благородном облике, но потом он решил не думать о ней. Он все больше размышлял о каменоломнях. О них рассказал один из его чиновников, и Марк заинтересовался двумя каменоломнями, размышляя о строительстве во время дневной поездки по Риму. Кто–то из дворцовых рабов Веспасиана подслушал разговор между императором и несколькими сенаторами относительно озера Нерона, что находилось возле Золотого дворца. Веспасиан подумывал о том, чтобы осушить это озеро, а на его месте соорудить огромный амфитеатр, способный вместить более ста тысяч плебеев.
Для этого понадобятся тонны камней, и где их еще покупать, как не в ближайших от Рима каменоломнях? Марк стал владельцем только небольшой части каменоломен, но даже такая часть открывала ему перспективы для осуществления этого колоссального проекта.
Довольно улыбнувшись, Марк снова пустил коня в галоп по дороге. Скорость и мощь управляемого им животного привели его в радостное состояние, кровь в висках застучала чаще. Проскакав несколько миль, жеребец сбавил скорость. Марк с наслаждением вдыхал свежий воздух.
Он подумал, как там поживает Юлия со своим уже немолодым Клавдием. Он не видел сестру несколько месяцев. Она не ожидала его, и мысль о том, чтобы удивить Юлию своим внезапным появлением, показалась Марку интересной.
Купив по пути продуктов на рынке в небольшом поселке, Марк двинулся дальше. Он проехал мимо одного богатого путника, приказывавшего своим рабам разбить шатер на ночлег. Это был менее опасный способ ночевать в пути, если учитывать, какая у путника была свита и как часто по дорогам проходили воины. Ночевать местной гостинице значило подвергать себя риску стать жертвой нападения грабителей, а возможно, и того хуже.
У Марка на этом пути было много друзей, но он решил ни у кого не останавливаться. Ему хотелось побыть наедине с тишиной и со своими мыслями. Для ночлега он выбрал место подальше от дороги, скрытое от посторонних глаз несколькими гранитными валунами.