Уже на месте старта местные аборигены настойчиво уговаривали всех приехавших отказаться от задуманного, доказывая, что весной, в паводок, это будет чистое самоубийство. Водили вниз по реке, показывали с берега страшное Чертово ущелье! Поняв бесполезность попыток взывания к здравому смыслу, наивно, но откровенно предложили все ценности лучше им оставить: «Вам ведь все равно! И сами утонете, и они пропадут без толку. А так нам память останется» – и несли чачу. Но куда там: они плохо представляли, как количество чачи, вливаемое в эти глотки, влияет на способности их обладателей вообще о чем-либо думать. Сплавщики. Естественно, всё выпили и, попросили еще по одной добавить – «на посошок»! Наконец команда стартовала. Нормальный отрезок её пути, когда все держались на плотах, оказался даже еще короче чем предсказывали абхазы. Плавсредства были потеряны на первых же сотнях метров, также как и всё шикарное оборудование. Подводные и надводные камни, непредсказуемые водовороты, перекаты и сумасшедшая скорость течения на отдельных участках – ребята чудом сохранили свои жизни только благодаря спасательным жилетам и каскам. Потом их всех, застрявших на камнях, вытягивали на веревках, бросаемых спасателями с берега. А один – конечно, это был Юрик Адижаев – умудрился и тут с веревки сорваться, да так и просвистел вниз.
Все решили – уж на этот раз точно ему конец! Но оказалось, что нет: просидев несколько часов на таком же псевдоостровке (далеко унесло, с трудом вообще нашли), был все-таки вытащен. Но сначала на веревки не соглашался. Требовал вертолет! С трудом уговорили, было же почти ничего не слышно из-за рева воды. Тщательно себя завязал со всех сторон и на этот раз был вытащен. И тут же потребовал чачи – за перенесенные дважды мучения.
Каждый из них рассказывал мне потом свою версию этого ужаса, как сбрасывало с плотов, как крутило под водой в водоворотах, стукая о камни и, казалось, лишая последней надежды. Я так проникся, что постепенно начал этот сплав вспоминать уже как собственное приключение. И потом так и пересказывал за столом в компаниях. Самое интересное – в основном по просьбам непосредственных участников. Они говорили, что у меня много лучше получается. И сами с восторгом слушали.
Однако вернемся к возможному вкладу парамнезии в моем дальнейшем повествовании. Потом я тщательно перепроверил все изложенные факты именно на предмет её присутствия – ничего выдуманного нет. На 100 процентов. Даже приукрашенного, что мне особенно трудно далось, но наступил на горло собственным песням. Ну а такие детали, как некоторое искажение внешности второстепенных персонажей, – так и на старуху бывает проруха.
Покончив с причудами памяти, самое время возвратиться к моменту моего расставания с главной целительницей. Я выскочил из парадного, вырвался на свежий мокрый воздух из этой хрен знает чем пахнущей квартиры. Было не до аур и феноменов,
и так слишком заболтался при прощаниях, как бы не опоздать на поезд!
Старцы, так старцы – спасибо предкам отца, о которых я ничего тогда не знал. И плюхнувшись в кресло вагона, раскрыл свежий «Спорт-Экспресс», попросил кофе с какими-то печенюшками и с чувством полностью выполненного долга поехал в Москву.
Главной дамой сестре сразу было сообщено, что аурой меня прикрыли как надо, защитив от кучи будущих болезней, а, кроме всего прочего, прямо сейчас спасли и от зарождающего уже рака кишечника.
Эта неприятная особа знала, на каких струнах души играть. От рака недавно тяжело умерла наша мама. Ирочка с ней намучилась сполна. Одни ночные дежурства в больнице чего стоили! Уж я-то знаю, как они на психику давят, поучаствовал во время своих приездов в Ярославль. Но это был мизер, а вот сестре досталось. Как и моей второй супруге, Татьяне, которая там дежурила с Ирочкой по очереди. Ну как же такой факт и не использовать для поднятия в ее глазах собственной репутации и оправдания очень нехилой суммы, как я потом узнал, за оплату супер целительных услуг.