Вообще, я слабо понимал саму природу рунной магии. Ну не укладывалось у меня в голове, по какой причине один символ, будучи наполненным энергией, срабатывает так, а другой, отличный от него лишь парой закорючек, совершенно иначе! Ушастик, пожав плечами, сослался на законы придуманного Великой Матерью мира, но это объяснение меня не устроило. Страдая от неутоленного любопытства, я ради эксперимента сформировал перед собой пятиконечную звезду, влил в нее каплю энергии и отпустил... Полыхнуло знатно. Когда брату надоело костерить меня, он пояснил, что данный символ похож на общепринятую руну огня, и мне очень повезло, что при взрыве я сумел сохранить брови с ресницами. Кстати, смахивавшая на свастику руна означала 'иссушение', так что мне повезло вдвойне.
Больше ничего примечательного не случилось. Разве что Ушастик все-таки провел свои тесты, ухитрившись не привлечь внимание тварей, после чего объявил, что в полку универсалов прибыло. Что ж, когда учитель и ученик принадлежат к одной школе магии - это прекрасно. Однако не следует забывать, что Дара натаскивали по иной системе, и теперь ему придется осваивать тонкости мастерства наравне со мной. Хорошо еще, что в юности брат взял за правило изучать всю доступную магическую литературу, поэтому в положении слепых котят мы не окажемся, имея общую программу и методики развития. Но о том, чтобы достигнуть вершин искусства, можно забыть. Без хорошего наставника это нереально. Единственное, что мы можем сделать - по дороге на юг заскочить в крупные города и прикупить у тамошних магов самоучители, если таковые найдутся. Обидно, конечно, но рассчитывать, что к нашей компании внезапно присоединится матерый мастер-универсал, как минимум, наивно.
Лошадей мы не загоняли и Страда достигли утром четвертого дня пути. Еще издали я заметил цепочки рун и ярко сияющие накопители, спрятанные внутри городской стены. Вот и ответ на вопрос, почему крылатые твари и насекомые Проклятых земель, для которых каменный барьер не является непреодолимым препятствием, не спешили лезть в город! Открывшие ворота стражники встретили нас удивленными возгласами и восхищенным матерком, а их командир при одном взгляде на Ушастика испытал чувство глубокого удовлетворения с оттенком предвкушения. Это меня насторожило, но последующий разговор развеял подозрения - вояка просто поспорил со своими приятелями, что у меня получится выручить Дара, и мысленно уже прикидывал, на что потратит свой выигрыш.
Пока дежурный маг проводил осмотр, я удовлетворял любопытство стражников, рассказывая о наших приключениях. О том, как мы преследовали караван, как добрались до храма, как познакомились с его обитателями и выяснили, что священники схватили Дара, ведомые благими намерениями. Они лишь хотели очистить эльфа от грехов и прямой дорогой отправить в райские кущи к своему богу. Но нам-то Ушастик был живым нужен, поэтому моя команда повздорила с обитателями храма, в результате чего те ушли в лучший мир.
К сожалению, мы немного опоздали, и эльфа уже увезли к месту проведения ритуала. Зато в подвале храма обнаружились с десяток искателей, которых служители тоже в принудительно порядке планировали очистить от скверны. Они отказались присоединиться к операции спасения погрязшего в грехах эльфа, прихватили много ценного добра и отправились с ним в Страд. Мы же догнали ритуальную команду и столкнулись с отчаянным сопротивлением священников, не оставляющих надежд спасти бессмертную душу нашего друга. В ходе ожесточенной схватки церковники отправились в чертоги к своему божеству, а мы освободили Ушастика, перевязали раны, собрали трофеи и потихоньку двинулись обратно.
Все, конец истории! И пусть в ней не нашлось место ритуалу извлечения жизни, гибели пленников и похищениям разумных из иных миров, нас она целиком и полностью устраивала. Святоши в ней представали не воплощением вселенского зла, и даже не безжалостными тварями, рассматривающими обычных людей в качестве скота, снабжавшего их силой, а всего лишь наивными добряками, желающими в меру своего разумения облагодетельствовать закоренелых грешников. Мы же выглядели хоть и не героями, но победителями, которых, как известно, не судят.
Выдав напоследок несколько интересных подробностей, я тепло распрощался с вояками и направил отряд в центр города. Первым пунктом в плане стояло посещение лавки гильдейского скупщика, где мы избавились от части барахла. Далее шла оружейная, куда мы спихнули весь металлолом, выручив за него неплохую сумму, книжная, хозяину которой после долгих уговоров я сплавил всю религиозную литературу, лавка старьевщика и ювелирная. Но если везде события протекали по стандартной схеме: оценка товара - яростный торг с применением эмпатии - расчет, то визит в последнюю принес очередное неожиданное открытие.
Все началось с того, что в груде драгоценного хлама, вываленного перед хозяином лавки, я увидел серебряную брошку в форме кошачьей мордочки. Ювелир, повертев невзрачную поделку, недовольно скривился и отложил в сторону, а я испытал странное чувство, словно о чем-то забыл. Оно было таким сильным, что заставило меня сосредоточиться и наведаться в свое хранилище памяти. И не зря! Вспомнив, наконец, где слышал об этом украшении, я забрал брошку и заявил поднявшему бровь хозяину лавки, что продавать ее не стану.
- Понравилась? - поинтересовалась скучающая Вика.
- Дело не в этом, - покачал я головой, покосился на ювелира и перешел на эльфийский: - Помнишь, по дороге в Страд искатели рассказывали нам об отце Лисенка, который носил на груди очень приметный талисман?
- Думаешь, это он? - уточнила супруга на том же языке.
- По описанию подходит.
Орчанка помрачнела:
- Получается, отца рыжика убили святоши?
- Кто знает? - пожал я плечами. - Может, его во время сна зарезал коллега-завистник, который оставил талисман себе, а чуть позже очутился на алтаре. Также нельзя исключать вероятность, что какой-нибудь искатель обнаружил растерзанные тварями останки, снял с них все ценное, после чего попался на глаза церковникам. А возможно...
В моей голове мелькнула мысль, заставившая забыть обо всем. Отойдя от прилавка, я полез в нагрудный карман, достал часы и принялся внимательно их изучать, надеясь найти опровержение безумной теории. Итак, корпус не новый, немного потерт на углах, дарственных надписей или глубоких царапин не имеет, ремешок черный, кожаный, со стандартной металлической застежкой, рисунок на циферблате совпадает...
- Что случилось? - спросила обеспокоенная супруга.
- Как ты знаешь, мои родители погибли в аварии. Согласно официальной версии, в автомобиле отца отказали тормоза, вследствие чего тот на полном ходу въехал в припаркованный у заправки бензовоз. Взрыв был страшен, пожарные приехали не сразу, когда от машины и тел почти ничего не осталось. Узнав о трагедии, я плохо соображал. Мне было не до выяснения подробностей случившегося. Я не мог смириться с тем, что остался один. Сейчас, по прошествии стольких лет, я точно не могу вспомнить, что происходило в те дни, но пара моментов врезались в память - закрытые гробы и большое количество сослуживцев отца, присутствовавших на похоронах... Понимаешь, я не видел останков родителей! А папа был работником силовой структуры, наиболее близким аналогом которой в этом мире является тайная императорская служба. Такой организации ни к чему лишнее внимание, и если в аварии обнаружилось бы что-то странное, что-то, не укладывающееся в привычные рамки, это наверняка решили бы скрыть. И что, если причина вовсе не в тормозной системе? Что, если в момент столкновения в машине никого не было? Дьявольское изобретение служителей нацелено лишь на разумных, оно бы точно проигнорировало груду неживого металла, а эти часы, - я протянул любимой 'Командирские', - как две капли воды похожи на те, что носил мой отец.
Супруга ошарашенно уставилась на ходики, а я мысленно ворошил прошлое. Могло ли отцовское начальство скрыть от широкой общественности факт странного исчезновения своего сотрудника? Запросто! Почему не сообщили мне? В интересах следствия - надеялись, что пропавшие родители попытаются со мной связаться. Я же помню частые визиты коллег и знакомых отца, помогавших мне пережить потерю. Что, если меня просто держали 'под колпаком'? Часов, подобных этим, на Земле тысячи, да и ремешок самый обычный, какой можно купить в каждом втором магазине... Но почему же они так напоминают мне те, которые до трагедии я привык каждый день видеть на запястье отца?