Маша (отступая). На блюдечке?
Игорь. Можно и на тарелочке. С голубой каемочкой.
Маша. Нет, Игорь, ты это серьезно?
Игорь. Маша, Маша!.. Я знаешь как серьезно, я знаешь… (Пытается ее поцеловать, но тут замечает приближающуюся Нину Александровну.) Ну, пока!
Отошел от Маши, помахал ей рукой, скрылся.
Маша идет навстречу Нине Александровне, берет ее под руку.
Маша (после паузы). Мама, скажи… тебе нравится Игорь?
Эн-А. В каком смысле?
Маша. Ну… Вообще. Как мужчина. (Эн-А смеется.) Ну вот!..
Эн-А. Что тебе сказать? Паренек он способный, рассудительный… А как мужчина… (Снова смеется.) Он такой же мужчина, как ты женщина.
Маша (задета). А я с ним целовалась.
Эн-А. Маша!
Маша. И ничего! Совершенно ничего не чувствовала.
Эн-А. Перестань сейчас же!
Маша. Целуюсь, а самой хоть бы что!
Эн-А. Ну что это такое? С матерью — и о чем!.. Верно говорят, раньше девушки краснели, когда им было стыдно, а теперь они стыдятся, если вдруг покраснеют!
Маша. Нет, мама, серьезно. Другие почему-то чувствуют, а я вот нет.
Эн-А. Дети вы еще, моя милая, дети! Хоть и килограммов в вас много, и сантиметров. Все у вас еще как у детей, все!.. Вот возня эта… вокруг выигрыша. Штаб, записочки, хохотушечки… Типичный рецидив раннего детства! А ведь дело-то не шуточное. Шесть тысяч рублей! Да я за всю свою жизнь таких денег в глаза не видела!
Маша (с веселым задором). Хочешь — покажу!
Эн-А. Уже и деньги получили?!
Маша. Деньги еще нет, а вот билет у меня в портфеле.
Эн-А. У тебя? Почему у тебя?
Маша. Лорд-хранитель.
Эн-А. Этого еще недоставало! А если потеряешь?
Маша. Не должна. Общество доверило.
Эн-А. А как вы им распорядитесь?
Маша. Самым наилучшим образом.
Эн-А. Представляю!
Маша. Над этим бьются теперь лучшие умы класса.
Эн-А. Петунии тоже?
Маша. И напрасно ты. Миха парень вовсе не глупый.
Эн-А. Еще бы! Предлагает обзавестись небольшим океанским лайнером.
Маша. Ну, мама, это же несерьезно! И, кроме того, решает не Петунии, не Вербов, не Маша, не Паша. Решим все коллективно.
Эн-А. А может, у вас и билета-то никакого нет? Может, выдумки все это? (Маша молча вытаскивает из портфеля билет, подает Эн-А.) Смотри-ка, в самом деле. (Открывает свою сумочку, кладет билет в нее.)
Маша. Мама!
Эн-А. Так вот, моя милая!
Маша. Мама, отдай! Это же… Это…
Эн-А. Не забывайся, Маша!.. Я никуда его не дену. Он опять вернется к вам… если вы правильно решите. А пока пусть полежит в сейфе. Мало ли что? Вдруг и в самом деле пропадет. Представляешь, что тогда будет? (Хочет уйти.)
Маша. Мама, мне же товарищи доверили! (В полном отчаянии.) Это… Это гнусно!
Эн-А. Что-о?! Тебе еще будет стыдно за эти слова!
Маша. Мне уже сейчас стыдно — за тебя! Ты же педагог! Педагог!
Эн-А. (очень резко). Ладно, хватит! Не тебе меня судить!.. В жизни бывают моменты, когда взрослые должны, просто обязаны принять всю тяжесть решения на себя. (Уходит.)
Маша стоит некоторое время в растерянности, потом убегает с криком: «Игорь!.. Миха!.. Скорей! Скорей!»
Идут встревоженные Игорь, Миха, Лева, Корнелия, Маша.
Маша садится на скамью. Остальные с трагическими лицами молча стоят возле нее.
Игорь. Эх, Маша, Маша-растеряша1 Предупреждали ведь тебя!
Миха. Да не вяжись ты! С каждым может случиться.
Игорь. Ну, нет! Чтобы мать шарилась у меня в портфеле…
Маша. Она не шарилась. Просто взяла и все.
Лева (после паузы). Куда она сказала? В сейф?
Маша. Да.
Лева. Нет, сейф исключается.
Игорь. То есть?
Лева. Ключи от сейфа директор в Москву увез.
Игорь. Не доверил? Смотри-ка! А я считал, он у нее под башмаком.
Лева. Да нет, просто оставить забыл… Мне надо было справку вчера заверить — печати не оказалось. Эн-А сказала: заперта в сейфе, а ключ у Петра Николаевича.
Игорь. Любопытно! Значит, билет не в сейфе.
Миха. А какая разница?
Игорь. Дома она его хранить не станет…
Корнелия. В шкафу, в учительской.
Игорь. Умница!.. В ящике завуча. Первый сверху.