На заднем плане монитор угодливо показывал веселящихся детей у колодца, а счастливые мать и отец стояли рядом, нежно обняв друг друга. Юноша вкрадчиво продолжил:
– Конечно, это всего лишь не состыковка в законах. Обычное дело, друзья, закон не успевает за реальной действительность и со временем… когда-нибудь в будущем выйдет поправка, позволяющая оцифроваться всем желающим. Рассчитывать, что это произойдет скоро не стоит, я прекрасно понимаю Ваше разочарование, но давайте смотреть правде в глаза. Государство мало думает о наших желаниях, и если бы не корпорация, то бедные люди с ограниченными возможностями так и продолжали бы страдать. Вспомните эти смешные программы государственной поддержки!
Ведущий встал полуоборотом к экрану и обвинительно продолжил, глядя на появившуюся фотографию:
– Специальные спуски для колясочников, как называют в правительстве эти законотворцы людей, ограниченных в передвижении.
На фотографии открытие спуска в подземный переход, где смущенные чиновники стоят перед человеком в инвалидной коляске. Специальные колеи для съезда вниз уже, чем расположены колеса в кресле. Кадр сменялся за кадром, под едкие замечания ведущего. Пандусы, неработающие подъемники и прочая бутафория, гордо оглашавшаяся цепким юношей. В итоге фотографии закончились, на экране снова поплыли просторы Эдема с высоты птичьего полета, а ведущий обернулся лицом к зрителю.
– Знаете, если бы меня спросили, кто больше сделал для инвалидов, я не раздумывая отдал бы свой голос «Новому миру». Прости страна, но в этой битве ты продула! – Ведущий, пожав плечами, развел руки в стороны.
–Всем спасибо за внимание, наша вводная ознакомительная передача подошла к концу. Уже завтра вы увидите первые магические действия, творимые людьми на Эдеме, узнаете, что дарит корпорация всем переселенцам, а также мы с вами сможем пообщаться с самой Инессой Рузенфрофт и задать ей массу горячих вопросов! И это еще! Через неделю запустится канал «Эдем Live», где вы сможете увидеть и узнать еще больше! С вами был Захар, пока! – прощаясь, парень послал зрителю воздушный поцелуй.
– Стоп. Снято.
Парень устало поморщился, сгорбившись как старик, будто из него разом вытащили невидимый стержень. Набежавшие гримеры, быстро сняли весь макияж с осунувшегося лица. Если бы по какой-нибудь технической причине камеры не выключились и трансляция продолжалась, то больше полумиллиарда зрителей по всему миру, (а именно столько по заверениям аналитиков было подключений к эфиру), удивленно смотрели бы как их кумир на глазах превращается в умученного мужчину средних лет с беспросветной тоской в глазах. Как он плюется и истерит, гоняя персонал по съемочной площадке, костерит сценарий и текст, надолго прикладываясь к бутылке недешевого виски, делая жадные большие глотки.
– Вас требуют к телефону, Захар. В костюмерной, – невзрачный осветитель, сказав короткую фразу, тут же скрылся с глаз затихшей звезды. Словно деревянный истукан на негнущихся ногах, ведущий проковылял в маленькую комнату, покосившись на услужливо закрытую дверь с той стороны какими-то бугаями и оставшись один на один с простым серым смартфоном неизменно популярной третье десятилетие яблочной фирмы.
– Молодец, мой мальчик, отличный эфир. – Скрипучий старческий голос был тепл и ласков, но вместе с тем было и чувство обманчивости момента. Так кот может мурлыкать мышке, зажатой в угол. Захар прекрасно понимал, что если этот человек так просто его поставил на многомиллионный эфир, то снять сможет еще быстрее.
– Уверен, если ты и дальше будешь столь замечательно вести передачу, то станешь единственным в мире ведущим, которого транслируют на шестьдесят языков и более двухсот стран, ну или что-то подобное, не суть. Знаю точно, твоя звезда взмоет так высоко и сиять будет так ярко, что никто и никогда не сможет ее погасить. Хех, кроме меня конечно, не стоит об этом забывать, юноша. И после эфира не стоит вести себя…кхм…столь экстравагантно.
–Виноват. Исправлюсь. – Захар рефлекторно закивал, готовый согласиться на все, лишь бы скорее закончить неприятную беседу.