Возможно, из-за внезапно свалившегося богатства, а возможно, по какой другой причине, но это отразилось на и без того подвижной психике Алексея, гармонично дополнив её такими достоинствами, как вспыльчивость, мания величия, и наградив заметным дефицитом терпения. Впрочем, отсутствие последнего сам Алексей считал своим наиважнейшим конкурентным преимуществом, часто повторяя, что именно из-за своего природного долготерпения и столетиями сформированной привычки кому-то служить из сердечных русских людей получаются никудышные бизнесмены. А Вознесенский считал, что он совсем не такой. Настоящий успешный предприниматель, с позиции бизнесмена, должен рвать и метать, клевать и потрошить, но ни в коем случае не терпеть, не страдать и не служить. Бизнес должен приносить деньги и только – вот в чем его единственная задача. Жизнь ведь так коротка, чтобы тратить её и без того сильно ограниченное время на страдания и тренировку выдержки.
Поэтому Алексей старался брать от жизни все, что только мог себе позволить. И по началу он обзавелся неплохой собственной двушкой практически в центре Москвы, с видом на Триумфальную арку и холмистый рельеф Поклонной горы. Затем наступил черёд маленького, но громкого и по-спортивному зализанного автомобиля, на котором владелец чуть не ежедневно стал объезжать все столичные стрипушники и прочие увеселительные заведения, особо гордясь наличием собственной карты постоянного особого гостя в каждом из них.
Нет, этот дядя был совершенно не глупый и не опустившийся на дно жизни субъект, ни в коем случае. Напротив, это был высокоинтеллектуальный молодой человек, образованный, местами начитанный, с отличием закончивший факультет самых точных на свете наук главного учебного заведения страны. Просто Алексей крайне, крайне не любил врать, и в первую очередь, врать самому себе. Тратить время на сомнения, вопросы о смысле жизни, испытывать томления души и заводить себя в интеллектуальные тупики и ловушки ему было в абсолютной степени не свойственно. Поэтому свой стиль жизни он ёмко называл «жить по чеснаку». По чеснаку, в понимании Алексея, значило, что в конфликте между реальностью и идеальностью неизбежно победит суровая правда жизни, хоть ты тресни. Есть, пить и размножаться хищным приматам жизненно необходимо на уровне заложенных инстинктов, как ты ни крути; и это основа. Поэтому как весьма состоятельный и половозрелый самец Алексей не видел ничего зазорного в том факте, что ему нравились, действительно очень нравились юные представительницы противоположного пола. Ну а так как половозрелых самцов природа наделила неотъемлемым свойством полигамии, то Алексей и жил в полном согласии и с природой, и самим собой. И, надо сказать, что и в прошлые-то века в любом обществе хватало девушек, спокойно принимающих правила этой нехитрой игры, а в наше непростое время их было предостаточно и подавно.
Поэтому Вознесенский сравнительно быстро прошел все уровни сложности столичных борделей: от нижних масс-маркет стрип-холлов, где в кальянном дыму под ритмичную музыку крутились на шестах длинноногие пластичные красавицы и устраивали топлесс-шоу юные официантки, до уютных комфортных приватов, где все тот же особый вид искусства был предназначен для созерцания лишь персонально заказчиком, да ещё и с правом выкупа в «увал». Отсюда, купленная им квартира простаивала, так как её хозяин просто дотуда не добирался, плавно перемещаясь с очаровательным эскортом из приватов прямиком до отельных номеров, располагающихся аккурат на верхних этажах подобных заведений. Когда же настроения куда-то мотаться у Алексея не было, и хотелось остаться дома, то в его телефоне всегда можно было отыскать в недавних вызовах номера типа «Паша-персонал» или «Герман-кадры», по звонку на которые услужливые поставщики специально обученных человеческих ресурсов оперативно организовывали на квартире у Алексея привычное ему качество жизни.
И опять же, Алексею с его рациональным суждением был не свойственен нигилизм ни в какой форме социального протеста. Более того, человек он был в какой-то степени духовный, хотя и не ассоциировал себя ни с одной из существующих конфессий, видя в каждой из них для себя как здравое зерно, так и смысловые шероховатости. Единое духовное Начало, конечно же, он осознавал и принимал для себя очень чётко, так же не стараясь себя каким либо образом обмануть в этом вопросе; это же есть, хотим мы или нет. Однако ввиду своей внутренней честности, Алексей всё-таки предпочитал разделять понятия истинной духовности, как собственной бессознательной внутренней потребности, и церковной реальности, где, зачастую, духовность уже теряла свое высокое предназначение, превращаясь в тривиальный общественный институт власти. Представители этой организации, кстати, неплохо монетизировали опиум для народа, с каждым днем оказывая все больше и больше платных услуг там, где, вообще-то, денег брать как-то не по-людски. Хорошо это или плохо, Алексей даже не старался задаваться таким вопросом, рационально рассуждая, что истина всегда посередине и у каждого своя правда, ведь на бобах и воде держать священнослужителей тоже негоже.