XXXIX
XL
XLI
XLII
XLIII
XLIV
XLV
XLVI
XLVII
XLVIII
XLIX
L
29
30
31
32
«Да, Михаил! — ответил Дьявол. — Да!У врат того, кому ты служишь верно,Я заявляю, что пришел сюдаЗа подданным: он чтил меня всемерно,Пока носил корону. Не беда,Что он не знал вина и прочей скверны,Но с той минуты, как воссел на трон,Мне одному в угоду правил он!
Взгляни на нашу землю — хоть верней,Мою! Увы, давно не торжествуюНад бедною планетой: все на нейВлачат убого жизнь свою пустую.Сказать по правде — кроме королейЕдва ли кто такую кару злуюНесет за дело! И властитель твойНапрасно блещет славой огневой!
Мне данники земные короли.Попытки переделать их бесплодны:Высокие властители землиНастолько мне усердны и угодны,Что мы давно к решению пришлиИм предоставить действовать свободно!Их небеса к добру не преклонятИ к худшему не переменит ад!
Взгляни на нашу землю, повторяю:Когда сей червь бессильный и слепойВступил на трон, правленье начиная,И он и мир имели вид иной:Его своим владыкой величая,В покое мирном радости земнойХранили острова его по правуРодной уклад и добрых предков нравы.
Взгляни, какой, покинув жизнь и власть,Оставил он страну свою? СначалаОн подданных любимцу отдал в пасть,[29]Потом его стяжанье обуяло,Порок убогих, эта злая страсть,Презренных душ сгубившая немало.В Америке свободу он душилИ с Францией не лучше поступил!
Он, правда, был орудием в руках,Но, согласись, хороший мастер вправеЕго швырнуть в огонь; во всех веках,С тех пор, как смертными монархи правят,В кровавых списках грязи и греха,Что всю породу цезарей бесславят,Другое мне правленье назови,Столь глубоко погрязшее в крови!
Ведь даже слов „свободный“ и „свобода“Слепой король Георг не выносил:Из памяти народов и народаИскоренял он их по мере сил.Он правил долго, и за эти годыВсему и вся он горе причинил.Лишь тем он от собратий отличался,Нто пьянством и развратом не прельщался.
Был верным мужем, неплохим отцом —На троне, правда, хорошо и это, —Поститься за Лукулловым столомТрудней, чем за столом анахорета! —Но подданным его что пользы в том?Их стоны оставались без ответа!Один лишь гнет, жестокий, страшный гнет,Испытывал измученный народ.
Его стряхнул недавно Новый Свет,[30]Но Старый стонет под ярмом жестокимЕму подобных: где на тронах нетПреемников, в ком все его порокиВоскрешены? Лукавый дармоедИ деспоты, забывшие урокиИстории; — никто беды не ждет,Но пусть они трепещут: час придет!
Простые духом бережно хранилиЗавет наивный праотцев своих:Молились богу, но и вас любили,Тебя, архангел, и тебя, старик.Ужели все вы сердцем так остыли,Что вас не ужасали стоны их,Когда обрушил гнев несправедливыйНа христиан король благочестивый?[31]
Он, правда, дал им право бога чтить,Но отказал в законе и защите,Лишая их того, чего лишитьНеверного и то не захотите…»Тут Петр вскочил: «Нет! Этому не быть! —Вскричал он. — Прочь виновного ведите!Скорей пускай я буду проклят сам,Нем в божий рай пробраться Гвельфу[32] дам!
За Цербера скорее стану я,Хоть труд его не синекура тоже,Чем допущу в надзвездные краяХанжу и нечестивца с мерзкой рожей!..»«Святой! — заметил Дьявол. — Страсть твояИ правый гнев твой мне всего дороже!А что до смены Цербера — изволь!И наш годится на такую роль!»
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться