Полковник молча подвел их к секретеру, на котором, согласно описи, были разложены основные улики.
— Это ваше?
Полина и Аглая, приготовившиеся отвечать на вопросы о самовольных посадках в королевском парке, с удивлением уставились на откидную столешницу, заваленную всяким барахлом.
Барахло частично показалось знакомым. Догадку подтвердил Мириков полосатый мешок, в который Аглая лично ссыпала тарские подношения, чтобы освободить корзину для ВНебо. Мешок оставался на треть полным — видимо, прижимистый эльфийский секретер не смог вместить всей широты тарской натуры.
— Это ваши вещи? — настойчиво повторил полковник.
— Ну, а чьи же? — дерзко ответила блондинка. — Ведь вы их — кстати, зачем? — взяли в нашей бричке.
— Тогда перечислите все, что осталось в мешке, — настойчиво произнес полковник, игнорируя вопрос.
Подруги смущенно переглянулись.
— Нам подарили.
— Набор рыболовных крючков, розовую игрушечную козу, смесь для выведения пятен с доферских ковров, медвежий капкан, сито и бриллиантовую диадему?
— Где? — Полина искренне огорчилась. Ну вот почему они до сих пор не удосужились перебрать тарские подарки! Разве теперь выцарапаешь диадему из цепких ручонок эльфийского правосудия? Вон, как этот офицер зыркает. Того и гляди предъявит им обвинение в краже.
Полковник внимательно всмотрелся в бесстыжие девичьи глаза и зашел с козырей.
— И летопись эльфийских мудрецов, пропавшую тридцать лет назад из сокровищницы королевского дома, вам тоже подарили?
— На что это вы намекаете? — угрюмо поинтересовалась Полина, которую всегда бесили беспочвенные обвинения. — А ничего, что мне всего 19 лет?
— Я ни на что не намекаю! — взъярился полковник, прекрасно знавший, как надо давить на подследственных. — Я прямо обвиняю вас в краже, контрабанде и неуважению к эльфийскому королевскому дому!
Пантагрюэль злобно смерил народный дуэт глазами и вытянул из Полининого рюкзака за толстую позолоченную цепочку круглую блямбу, украшенную памятной гравировкой "Победителю Всеимперского воровского турнира 7216 года".
— А вот и главное, неопровержимое доказательство вашей принадлежности к преступному миру!
Полина с ужасом узнала памятный знак, врученный ей как новому принцу воров в кабачке "Сытый весельчак". В тот день она сначала выбросила его в сад, а потом сунула в рюкзак и тут же благополучно о нем забыла.
— И что у вас предусмотрено за все эти ужасные преступления? — настороженно поинтересовалась девушка, пытаясь взять себя в руки. Ситуация ей категорически не нравилась.
— Скорее всего, вещи конфискуют, а вас выдерут кнутом на площади и вышлют из страны, — равнодушно сказал Пантагрюэль. — Как побродяжек и воровок. Суд рассмотрит ваше дело завтра. Без защитников и без участия обвиняемых.
— Они что, шутят так? — трагическим шепотом спросила Аглая. Глаза ее сделались обиженные-обиженные.
— Боюсь, что нет, — мрачно ответила Полина. — Гляди.
Она сунула подруге под нос запястье с артефактником. Бусина Возврата горела тревожным желтым светом, в котором периодически мелькали оранжевые всполохи.
Глаза Аглаи наполнились слезами, а душа Полины — холодным бешенством.
— Да я! Да мы! Да вы! Да как вы смеете! — вскричала актриса и поднялась во весь свой немаленький рост. Пантагрюэль, впрочем, все равно оставался выше ее на две головы. И уж немыслимо выше было его общественное положение в этом отдельно взятом городе.
Небрежным движением руки полковник приказал страже увести с его глаз скандальных арестанток. Блондинка продолжала размахивать руками и вопить, и Пантагрюэль страдальчески поморщился — совершенный эльфийский слух зверски терзали громкие немузыкальные звуки. Он налил себе бокал "Слезы единорога" и поплотнее прикрыл дверь, чтобы больше не слышать криков смутьянки.
Полковник еще не понимал, что сегодня допустил свою самую большую в жизни ошибку. Увидев в груде то ли ворованных, то ли контрабандных — да какая суть разница, наказание одно! — вещей летопись эльфийских мудрецов, он напрочь забыл, что задержаны девицы были совсем, совсем по другому поводу. Чуть позже он, конечно, об этом вспомнит, и даже прикажет вызвать девиц на повторный допрос, но позже будет уже слишком поздно.
— Да мы почетные граждане Тарского королевства! — продолжала разоряться Полина по дороге в камеру. — Да у нас рекомендательные письма от Зотика Третьего и Эберхарда Штуккенбрюккенского! Да нас сам принц-демон Люцимаг Черный возил на дорожке-само-лете! Да мы были полностью оправданы Сигошарским королевским судом! Да мы стояли у истоков знаменитого модельного дома "Сония, Васла и Компания"! Мой личный друг — звезда императорского театра Вайорель Великолепный!