— Во дает девка, — ухмыльнулся сутулый стражник, подталкивая подруг к двери камеры. — Тебе только в халифском театре комиков и мимов выступать.
— А мы и выступали, — растерянно произнесла Полина, до которой наконец дошло, что здесь никто не верит ни единому ее слову.
За спинами подружек мрачно звякнул запор. Прочная, подбитая металлом дверь в который раз за этот день отрезала их от свободы.
Подруги ввалились в помещение и увидели Мирика собственной менестрельской персоной. Парень сидел на деревянной резной скамье нога на ногу и с удивлением наблюдал за безжалостным водворением народного дуэта в камеру. "А вас-то за что?" — безмолвно спрашивали его округлившиеся глаза.
— Воссоединение благородного семейства произошло при печальнейших обстоятельствах, — устало произнесла Полина и плюхнулась на скамейку, привинченную к полу у стены. Стена, кстати, была украшена очередным деревянным панно на тему величия эльфийского государства.
Аглая подошла к приятелю и принялась расспрашивать о его злоключениях, всплескивая руками и охая при самых драматических моментах. Мирик было приятно ее внимание. Парень и не подозревал, что львиная доля сочувствия адресована не ему, а вредному лосю. "Бедный Димка, все шишки на него валятся, — сострадательно кивая юному менестрелю, думала школьница. — Как-то он там, один, в тюремном дворе?".
Постепенно разговор свернул на похождения двух подруг. Рассказывать о себе оказалось уже не так просто. Аглая с юмором расписала, как подвели их тарские подношения, но когда Мирик спросил, зачем все-таки народный дуэт занялся садоводством в королевском парке, не знала, что ответить, и умоляющее взглянула на подругу.
Однако от Полины было мало толку. После всплеска адреналина она впала в какой-то ступор. Краем уха прислушиваясь к разговору, она механически раскачивалась на скамейке, то и дело поглядывая на браслет. Лицо ее при этом не выражало ничего. Потом девушка начала бубнить что-то себе под нос, методично ударяясь затылком о ноги какого-то стрелка, изображенного на панно за ее спиной. Мирик прислушался к ее бормотанию, но ничего не понял.
— Тонат Лучезарный Доферский.
Стук!
— Фэйн Сигошарский.
Стук!
— Лампрехт Штуккенбрюккенский.
Стук!
— Батбаяр Непобедимый Джигырстайский.
Стук!
— Красотур Тарский.
Стук!
— Люцимаг Черный, третий принц Барача.
Стук!
— Крепкие Корни Дендровитский.
Стук!
— Чего это она? — с опаской спросил Мирик Аглаю.
— Печалится, — лаконично ответила та и осторожно поинтересовалась у Полины: — Желтый?
— Если бы. Оранжевый!
Аглая молча закрыла лицо руками, потом собрала себя в кучку, встряхнулась и попыталась утешить подругу.
— Ну подумаешь! Во всем плохом есть что-то хорошее. Тонат и Фейн наверняка до сих пор в Кракумате. Пока мы до него снова доползем, и Али уже домой вернется. Можно будет брать оптом! И потом, мы еще не всех здешних принцев видели. Принц-оборотень — правда, Вайорель говорил, что оборотни не целуются, но мы что-нибудь придумаем, — принц-гоблин…
— Принц-какашка, — язвительно продолжила Полина.
Мирик внимательно оглядел подружек.
— Девушки, вы о чем?
— Расскажем? — неуверенно предложила Аглая.
— Да чего уж теперь. Хоть не испугается, если мы исчезнем, — согласилась Полина и начала издалека. — Ты ведь знаешь, Мирик, что у всяких там разных рыцарей бывают обеты, иногда несуразные, которые им непременно нужно выполнить.
— Ну, — непонимающе протянул подросток.
— Так вот, я не рыцарь, конечно, но глупейшим образом тоже подставилась под обет. Точнее, меня подставила одна злая, ну, скажем так, ведьма, ага. И пока я его не выполню, домой не попаду. И Аглая со мной за компанию. Ты ведь догадался уже, наверное, что мы сильно не местные. А чтобы обезопасить нас при выполнении обета, мой, назовем его так, ангел-хранитель поставил ограничение: в случае реальной опасности для здоровья и жизни мы возвращаемся в исходную точку. У меня на руке волшебный браслет — ты его не видишь — с тремя степенями опасности. Желтая — умеренная, оранжевая — сильная, красная — и мы опять на старте. Я уже выполнила семь из восьми пунктов обета, остался последний, но мы в заключении, а браслет у меня на руке налился оранжевым светом. Как подумаю, что все придется начинать сначала, просто руки опускаются. Но этот эльф, видно, решил приняться за нас всерьез.