— Да что за обет ты выполняешь? Я ничего такого не замечал, — удивился Мирик.
— Эх, ну, понимаешь, — Полине стало неловко, — я должна была поцеловать восемь принцев. Как бы в наказание за спесь. Семерых я уже перецеловала, а восьмым по нашему плану должен был стать Бондюэль. Он в жюри этого их Фестиваля цветов, где мы собирались выступить. Но до Бондюэля нам, похоже, уже не добраться. Разве что он придет с инспекцией в кутузку, — девушка невесело усмехнулась. — Да и вряд ли к Бондюэлю, если вдруг — ну вдруг — он заглянет в тюрьму, меня подпустят на расстояние поцелуя. Ведь мы такие опасные преступницы…
— Поцелуешь восьмого принца — попадешь домой? — уточнил Мирик, выглядывая кого-то в зарешеченное окно.
— Да! И я, и Аглая, и лось твой педальный.
— Что, и Пикапер тоже?..
— Да, ведь ведьма не только меня зацепила. Его Димка зовут на самом деле. И он такой же, как ты, парень, ну, чуть старше, только заколдованный.
— Теперь многое становится понятным. То-то этот лось время от времени казался мне очень странным. И вы тоже хороши. Кошек, говорите, которые такие маленькие собачки, всех зовут Васьками, а лосей — Димками?
Мирик усмехнулся, тряхнул головой и, видимо, на что-то решился.
— Что ж, не один Бондюэль принц на свете. Откровенность за откровенность. — Мирик перестал выглядывать в окошко, решительно выпрямился, подошел к Полине и подставил ей пухлую мальчишескую щеку. — Ладно, целуй!
— Говоришь, подруга, снаряд два раза в одну воронку не попадает? Я чувствовала, я знала! — закричала Аглая и повернулась к Мирику. — Ты ведь принц Златомир? Это тебя разыскивают спецслужбы Зеленогории?
— Да. И они меня уже разыскали. Я только что видел во дворе своего воспитателя дядьку Псая. Эх, не миновать мне теперь военной академии!
— Злотомирчик, спасибо тебе за все! — Аглая задохнулась от нахлынувших чувств. Это было и предвкушение встречи с домом, и грусть от расставания с новыми друзьями. — Давай я тоже тебя поцелую!
Она притянула парня к себе за шею, намереваясь чмокнуть в щеку, но Мирик от неожиданности дернулся, чуть повернулся, и поцелуй пришелся прямо в пухлые мальчишеские губы.
Таким был для Златомира первый поцелуй, тот самый, память о котором хранят всю жизнь. В тюремной камере, под лязг открывающейся тяжелой железной двери. Под лязг открывающейся двери?
Полина метнулась к принцу, на всякий случай крепко уцепив Аглаю за руку, и клюнула его губами в нежную щечку. Засветилась последняя жемчужина на ее квестометре, и он рассыпался яркими искрами. Знакомый звездный вихрь подхватил народный дуэт, и через мгновенье принц Златомир Зеленогорский остался в камере один. Дверь наконец открылась до конца, явив его глазам недовольного дядьку Псая и еще более недовольного Пантагрюэля.
— Мой принц, вы идете со мной! — сказал первый. — И пусть королевство Эльфион ждет дипломатическую ноту за задержание особы королевской крови.
— Где девицы? — закричал второй, оторопело оглядывая камеру.
— Какие девицы, милейший? Кто о чем, а эльфы о бабах, — юный принц высокомерно взглянул на Пантагрюэля. — Ты видишь, дядька Псай, сколь странно ведут себя эти длинноволосые снобы. Скорей покинем это мрачное место, только заберем с брички мои вещи.
Бричка, немало повидавшая вместе с юными путешественниками, стояла во дворе, вызывающе нацелившись в небе пустыми оглоблями.
— А где ваш скакун? — сердито спросил дядька Псай. — Я немедленно потребую у этих негодников эльфов вернуть собственность короны.
Его уверенность в своих силах что-либо потребовать поддерживал немалый отряд зеленогорских стрельцов, немедленно отсалютовавших принцу.
— Мой скакун теперь далеко, — ответил Златомир, подхватывая с повозки заплечный мешок со своей верной мандолиной, — и уж точно не достался этим негостеприимным выскочкам. Я готов, мы можем отправляться.
Стрельцы сомкнули строй, и скоро последний высокородный участник этой невероятной истории скрылся в лабиринте узких улочек древней эльфийской столицы.
Эпилог первый. Россия
Галина Михайловна возвращалась с работы домой. С обеда ее одолевала мигрень, незамедлительно принятые два таблетки "цитрамона" облегчения не принесли. К изнуряющей дневной жаре добавилась духота — похоже, к вечеру будет дождь. Ко всему прочему маршрутка прочно застряла на светофоре, пропуская правительственный кортеж — в город второй раз за лето прибыл, и чего ж ему неймется, президент. Неимоверно раздражала излишне говорливая молодежь, расположившаяся на передних сидениях маршрутки.