Я не особо понимал, о чем он говорит, и сначала хотел прояснить ситуацию с пришлым порученцем, но раз уж разговор зашел в эту сторону, начнем с конца.
— Предлагаю послужить в моем отделе, если вам, конечно, не претит ходить под началом, как вы выразились, юнца вдвое моложе вас.
— Какой отдел, Игнат? — отпив из кружки и поморщившись, отмахнулся Бренников. — Ваши потуги поиграть в сыщика и попытки взять под контроль шатунов даже не смешны. И дело совсем не в возрасте.
— Дело именно в возрасте, — заявил я, немного покривив душой для пользы дела. — Вы совершенно правы, мои потуги смешны, так как в сыскном деле я дилетант. Поэтому предлагаю впрячься в этот воз профессионалу.
— Вы серьезно? — опять перейдя на официальный тон, все еще с недоверием переспросил Бренников.
— Да, у меня есть полномочия от генерал-губернатора на развертывание отдела с тремя штатными сотрудниками и доступ к фондам на содержание десятка тайных агентов. Но, как вы сами подметили, у меня для этого оказалось слишком мало умения и, пожалуй, фантазии тоже. Так что я делал все спустя рукава, с трудом перекупив парочку не очень-то надежных соглядатаев. А вот у вас наверняка получился намного лучше.
Похоже, мои откровения не особо впечатлили бывшего следователя:
— А вы не преувеличиваете эти самые полномочия?
Не верит. Ладно, попробуем зайти с другой стороны.
— Дмитрий Иванович, как вы думаете, на какую сумму я сжег опиумной пыльцы за прошлый год?
— Извините, но сейчас у меня проблемы с арифметикой, — иронично и с фальшивым раскаянием развел руками следователь.
— По самым скромным оценкам, сорок тысяч в омских ценах и двести тысяч в московских.
— Что?! — Бренников от удивления фыркнул чаем, едва не забрызгав меня.
Да уж, эффектно получилось.
С момента, когда я вышел из-под его начальственной тени, следователь обращал на меня внимание лишь изредка, за исключением совместной ловли убийц. Но на этом все — слишком уж высока была его загруженность следственными делами, к тому же сыщик не считал мою возню серьезной.
— Двести тысяч? — откашлявшись, переспросил Бренников. — И вы до сих пор живы?
— Нельзя сказать, что они не старались, — пожал я плечами. — К тому же покушения на меня не очень-то связаны с торговцами дурью.
А вот теперь Дмитрий Иванович задумался уже всерьез. Похоже, перед ним во всей красе раскрылась игнорируемая прежде изнанка привычной реальности. Точно так же чувствовал себя генерал-губернатор, которому я закатил целую лекцию об угрозе распространения наркомании, причем подкрепленную письмами от самых видных медиков Омска, а затем и столичных светил.
Как и в моем мире аналогичного исторического периода, в Империи к наркомании относились как к некой блажи гламурной молодежи. Да что уж там говорить, если в больницах до сих пор использовали опиум направо и налево, а героин вообще считался лекарством от кашля.
Если стратегически мыслящего князя Шуйского впечатлили мрачные перспективы для следующего поколения, то на Бренникова подействовали суммы, вращавшиеся в топинском наркобизнесе. На передвижение товара из Топи в Омск он, конечно, не мог не обращать внимания, но все же его больше занимала простая городская уголовка — прямая ответственность старшего уездного следователя.
Размышления Бренникова затянулись минут на пять. Я даже успел допить свой чай с баранками.
Дмитрий Иванович так резко вскочил, что заставил меня вздрогнуть.
— Когда приступать? — по-военному выпрямившись, отчеканил он.
— Да прямо сейчас и приступайте, — поднялся и я, дабы поддержать официоз момента, затем полез в карман пиджака.
Пухлый конверт лег на стол между нами.
— Здесь пятьсот рублей подъемных и триста на первичные служебные расходы. Найдите в городе место для резиденции. Подойдет небольшой дом, но без хозяев поблизости. Незачем им знать слишком много. Чуть позже я договорюсь о проводке туда телефонной линии. Подберите двух подчиненных на ваше усмотрение. С агентурой тоже работать вам.
— Будет сделано, — опять отчеканил следователь и тут же сбился на сомнения: — Игнат Дормидонтович, вы уверены, что генерал-губернатор поддержит мое назначение? Уж больно серьезные силы задействованы в этой интриге.
— С князем я договорюсь. А вот об интриге хотелось бы узнать подробнее, — сделав приглашающий жест, вновь уселся я на лавку. — Рассказывайте.