Толпа гудела как встревоженный улей, хаотическими водоворотами перемещаясь по площади. В основном здесь собралась публика попроще, правда, по случаю праздника нарядно оделись почти все. В Топинске вообще мало бедняков. Город быстро рос, и работы хватало всем. А тунеядцы не приживались. Но не только низшие и средние слои общества были представлены на гулянье — хватало и изысканно одетых прохожих. И все же обстановка была предельно далека от чопорности балов в городской ратуше и великосветских представительских мероприятий под открытым небом, так что Глаша окончательно успокоилась. Она ухватила меня за руку и потащила к карусели.
Строгая смотрительница борделя вмиг превратилась в восторженного ребенка, пытающегося объять необъятное. Навизжавшись на цепной карусели, она затребовала посещения обоих балаганов и сразу после этого направилась к качелям. Мне же пришлось ходить за нею хвостиком, но тут уж никуда не денешься — нужно отдуваться за косяк с озером и русалкой.
С обеда в моем желудке не было ни крошки, так что я чуть придержал этот ураган в юбке, чтобы купить у лотошников пару пирожков. Увы, намек девушкой понят не был, и она, отказавшись от угощения, потащила меня к следующему аттракциону.
Какое милое название «качели». В моей памяти с ним связаны игровые площадки во дворах многоэтажек. Но тут народ к этому делу подошел с размахом, превращая детскую забаву в развлечение для экстремалов. Длинная, метров пять, доска и десятиметровые цепи, закрепленные на высоченных столбах. На каждую сторону доски становились от двух до четырех участников забавы. Затем они и сочувствующие энтузиасты начинали раскачивать всю эту конструкцию. До «солнышка» мы, конечно, не дошли, но взопрел я изрядно, пытаясь одновременно удержаться за цепь и не выронить прихваченную за талию Глашу. А вот моя напарница была счастлива до предела, причем без малейших следов страха. У меня же, если честно, после этого раскачивания немного подгибались ноги.
Только тут до неугомонной Глаши дошли мои намеки насчет кормежки, и она демонстративно затребовала мороженого. Хвала моему молодому организму — даже экстремальные развлечения никак не сказались на аппетите.
Ближайшим местом, где можно полакомиться мороженым, был расположившийся на этой же площади трактир «Ухарь-купец». Туда мы и направились.
Мне еще не доводилось посещать сие заведение. Делая выводы из названия, я, честно говоря, ожидал увидеть эдакий загульный кабак, но на удивление там оказалось довольно пристойно. По уровню заведение чуточку не дотягивало до моего любимого «Старого охотника», но никаких забулдыг в трактирном зале не наблюдалось. В основном отдыхали неплохо одетые мужчины, но также мы увидел и парочку женщин явно торговой профессии.
Нас встретили спокойно и даже дружелюбно. Многие приветственно кивали мне, а некоторые выказывали уважение Глаше. Наверняка клиенты «Русалки». Причем никакого пренебрежения в отношении к девушке заметно не было. Не факт, что они отнеслись бы столь доброжелательно к обычной жрице любви, но все же…
Едва мы уселись за накрытый белоснежной скатертью столик, как возле нас тут же материализовался половой.
— Чего изволите? — поинтересовался он, обращаясь ко мне.
— Мне поесть мясного и горячего. Сто граммов беленькой и солений к ней, — начал я заказывать в соответствии с местными правилами приличия. Домострой в этом обществе давно канул в Лету, но и до равноправия полов еще очень далеко. — Даме мороженого.
— И фруктовый салат, — довольно смело вставила Глаша, но половой даже бровью не повел.
— И фруктовый салат, — повторил я, после чего половой дематериализовался.
Всегда поражался выучке местной прислуги и тому, с каким достоинством они себя ведут. Причем все — от лакеев в дворянских усадьбах до половых в трактирах.
Не прошло и пяти минут, как все заказанное оказалось на столе. Перехваченные на площади пирожки мне были на один зуб, так что насыщался я с жадностью оголодавшего зимой волка. Глаша в это время степенно поедала салат и с умилением смотрела на меня. Так на своих мужей-добытчиков смотрят их жены — хранительницы очага.