Я едва не обиделся после нелестного высказывания деда Семена о своих магических способностях, и лишь последние слова вернули мне хладнокровие. По сути, Булгаков прав. Если бы дар антимага передавался по крови, за меня уже дрались бы не только Мстиславские и опекуны вкупе с Мамоновыми, но и другие Роды, ввергнув государство в пучину гражданской войны. А так я штучный экземпляр для конкретной цели: защитить того, кто важнее всего в данном раскладе. И вот теперь вопрос. А кто этот человек, кого нужно оберегать? Император? Или цесаревич? Может, кто-то другой в ближайшей перспективе? Знать бы, да мой подростковый мозг не способен понять логику взрослых. Остается надеяться на то, что кто-то предложит мне выгодный контракт. Или как это будет называться?
— Но зачем-то я вам был нужен? — пытаюсь понять извилистые пути размышлений Старейшины.
— Я даже не предполагал, что Разрушитель окажется мальчишкой с невероятно длинным и несдержанным языком, — дед Семен усмехнулся и хлопнул ладонью по моему колену. — И даже потом не строил иллюзий, что сумеем сохранить в тайне твои способности. Думаю, нам стоит подороже тебя обменять.
— Обменять? — я остолбенел.
— Конечно, — спокойно ответил Старейшина. — Совершим обмен с императорским кланом. Ты уйдешь под крыло Мстиславских, а мы получим… ну, за такой обмен просят очень крупные привилегиии гарантии.
— А если я не хочу? Меня спрашивать не надо? Я, кстати, не ваша собственность, Семен Игоревич.
Старик с интересом поглядел на меня как на заговорившую мебель, стоящую в его кабинете. Не перебивая, ждал, что я еще выдам.
— Я могу испросить высочайшего разрешения на экспертизу, — делаю хитрый ход и внимательно гляжу, как отреагирует Булгаков. — Если выяснится, что княгиня Гусарова не обманывает меня, то я в самом деле Мамонов, а не какой-то там Волховский.
— А ты разве не просил об этом у императора, когда валялся на больничной койке? — в голосе деда Семена послышались нотки радости и разочарования. Черт его знает, как это возможно, и почему именно так. — Вик, я считал тебя гораздо умнее.
— Никогда не поздно, — буркнул я, мгновенно поняв, что Старейшина ни сном ни духом не знает о письме, пришедшем из Евгенической Генетической Комиссии. Уже хорошо. Пусть и дальше остается в неведении произошедшего. Да и за праздничным столом по случаю моего возвращения из больницы Иван Олегович и тетя Люда хранили молчание. Ясно, что кто-то из них мог догадаться о содержимом конверта, но предпочел пока не задавать вопросов.
— Поздно, ты шанс свой упустил, — Старейшина откинулся на спинку дивана. — Урок тебе на будущее: всегда тщательно продумывай, что ты хочешь получить от своих должников. Иногда попросить маленький заводик по производству туалетной бумаги важнее банковского счета, пухнущего от золота. Я утрирую, конечно. Однако смысл тебе должен быть понятен.
— Я и понял. Со своим заводиком я могу играть на рынке, регулируя потребности населения в этой самой бумаге, а золото может исчезнуть в любой момент.
— Хм, я немного ошибся в своих суждениях, — уже мягче посмотрел на меня старик. — Сразу сообразил. Поэтому мне очень интересно, что же ты попросил у Мстиславских?
— Семен Игоревич, неужели вы ждете от меня откровений? — я нахально взглянул на Булгакова. — Это же личное дело.
— Ну да, как-то я забыл, что ты не мой правнук, — неопределенно протянул Старейшина и больше не сказал ни слова до самой Коллегии, где в ожидании своего спасения сидели Димка-кощун и Артем. Он погрузился в свои мысли, неподвижно глядя на дорогу, а я с беспокойством думал о разговоре с Брюсом. Какие аргументы найдет чародей, чтобы перетянуть меня на сторону Мстиславских? Или вовсе не будет их искать, заморачиваться тонкой игрой, а прямиком в лоб предложит сделать выбор. А я не хочу ни к императорскому клану, ни к Булгаковым. У меня есть семья, свой Род, отец и мать, давшие мне жизнь. И не думаю, что Мамоновым так важен мой магический статус, Разрушитель я или нет. Я их сын — и этим все сказано.
3
Магическая Коллегия находилась на Варварке, откуда хорошо просматривалось Зарядье — резиденция императорской семьи. Известное горожанам четырехэтажное здание из темно-красного кирпича и с двускатной крышей, выложенной самой настоящей черепицей, а не модным металлопрофилем, невозможно спутать с иным учреждением. «Брюсовы палаты», как в народе прозывали этот дом, не отличались излишней архитектурной замысловатостью, разве что оконные проемы с модными в прошлом полукруглыми арками и широкими выступами на двух нижних этажах говорили о старости строения. И в самом деле, его возвели в конце восемнадцатого века, а в пятидесятые годы двадцатого века надстроили еще два этажа в той же архитектурной стилистике. Причем, изготавливали кирпич по тем же технологиям и стандартам, только на новом оборудовании. Неспециалист ни за что не догадается о таких тонкостях и будет уверен, что Коллегия изначально имела такой вид.