Приняв решение, Торгрим уже начал было поворачиваться лидом к врагу, наступавшему со стороны крепости, когда вдруг уголком глаза уловил смутное и размытое движение в темноте. Сперва он подумал, что ирландцы окружают их, выйдя наружу через потайную дверь, и что теперь он и его люди оказались меж двух огней. Торгрим прищурился, пытаясь разглядеть что-либо, — пламя костров слепило его. Там точно что-то двигалось, причем в их сторону.
Ночной Волк поудобнее перехватил щит и меч. А потом, уже во второй раз за день, он разглядел массивную фигуру Хескульда Железноголового, со всех ног несущегося им на помощь, а за его спиной катилась вперед темная волна викингов, испускающих дикие вопли и размахивающих оружием.
Глава одиннадцатая
Скамьи готовят,
Домой собираться
Не время ль невесте?
Всякий решит —
Сватовство торопил я;
Вернуться пора нам![18]
С седла своего коня Конлайд Уи Кенселайг уже видел, как над зеленым холмом, по склону которого он поднимался, встают шпиль церкви, высокая остроконечная крыша главного зала и стены крепости, окружающие Тару. Он привстал на стременах и в который уже раз возрадовался окружающему великолепию. Это был его дом. Его новый дом. А ведь он так толком и не понял, как это случилось.
По обеим сторонам от него, отставая на полкорпуса и больше, ехали ри туата, которые решили задержаться после свадебной церемонии и последующего пиршества, и было их десятка полтора. Прочие младшие короли, прибывшие на торжества, разъехалась уже на следующий день, вернулись в свои владения, чтобы заняться повседневными делами и хлопотами: надзирать за крестьянами, собирать арендную плату и сокрушать фамильные заговоры против собственной власти. Но люди помоложе, которых связывала с Конлайдом Уи Кенселайгом давняя и долгая дружба, остались. Здесь их ждал слишком уж теплый прием, чтобы они спешили вернуться домой.
Тара радушно распахнула им свои объятия, поражая неслыханной роскошью: лучшие кушанья, дармовая выпивка, прекрасная охота и избыток доступных женщин. Причем всем этим повелевал один из их числа, счастливчик, коему неведомым образом удалось возвыситься настолько, что отныне все эти богатства принадлежали ему.
При этом Конлайд, разумеется, не стал ри руирех, верховным королем. Даже он сам не заблуждался на сей счет. Порядок наследования постоянно менялся. Но, пусть пределы власти Конлайда и оставались весьма неопределенными, он обнаружил, что его влияние уж точно распространяется на кухню, пивной и винный склады, равно как и на конюшни, чего было вполне достаточно как ему самому, так и тем благородным молодым господам, что собрались здесь. По правде говоря, он вовсе не искал ответственности большей, чем право возглавить этих людей, своих бывших товарищей, а теперь в некотором роде подданных, в подвигах на охоте. Мысль о том, чтобы по-настоящему править таким королевством, как Брега, приводила его в ужас.
Тара. Он вновь поднял глаза на стены и крыши, постепенно встававшие вдали за холмом. Невидимый отсюда стражник уже открывал огромные главные ворота, чтобы охотничий отряд мог без остановки въехать в крепость и с внушительным грохотом промчаться по широкой главной улице, ведущей к конюшням. И, когда это случится, возглавлять кавалькаду будет он, Конлайд Уи Кенселайг. Никто не имел права ехать впереди него. Никому в голову даже прийти не могла столь крамольная мысль. И лишь отчаянно скулящие и не знающие покоя гончие могли позволить себе подобную вольность. Мысли о Таре неизбежно заставили Конлайда вспомнить о Бригит, а вместе с тем пришло и чувство вины. Если быть совсем уж откровенным, после свадьбы он не уделял ей должного внимания. Целыми днями он пропадал на охоте, а с заходом солнца возвращался вместе с другими, грязный, усталый и самодовольный, к очередному пиршеству в большом зале. И какие бы планы Конлайд ни строил, проснувшись поутру, какие бы твердые обещания себе не давал, превозмогая боль в похмельной голове, к наступлению ночи он неизбежно засыпал без чувств или на полу, или за столом. И так продолжалось вот уже целую неделю.
«Сегодня вечером я не стану пить так много, нет, не стану, — сказал он себе и почувствовал, как по щекам заструился пот, несмотря на то, что вечер ранней весны выдался прохладным. В ноздри ему лез запах лошадиного пота, собачьей шерсти, кожи, немытых мужских тел и сырой травы. — Сегодня вечером я…»
Он поспешно отогнал от себя эту мысль, поскольку додумать ее до конца было бы чересчур унизительно даже в уединении собственного разума. Он ведь еще не консумировал[20]свой брак, не возлег со своей новой женой, не породил зверя с двумя спинами или как там еще называются супружеские отношения. Не то что бы он этого не хотел. Бригит считалась самой желанной женщиной в Ирландии. Ее красота была исключительной и несравненной. А Конлайд был не из тех, кто сторонится и чурается дамского общества.
20
Консумация — первое осуществление брачных отношений (половой акт). Отсутствие фактических брачных отношений в Европе традиционно учитывалось Церковью как уважительная причина для развода. (Примеч. пер.)