Не успела Кэтрин ответить, как к ней тут же подскочил Джемми и подхватил её блюдо. Попутно забрав тарелку у виконта, он, понимающе подмигнув, удалился.
Мистеру Лэнгдону же наградой послужила честь отречься от своих притязаний ради друга университетских дней.
«Чем не утешительный приз», — подумал он, устраиваясь в кресле и открывая книгу. И пусть впечатления совсем не утешают, горькой карой их тоже не назовёшь. Да и как можно чувствовать какую бы то ни было горечь, когда смотришь в ясный, радостный, сияющий лик любви, так счастливо обращённый к предмету своего обожания. Такая картина предстала перед ним, когда два его друга смотрели друг другу в глаза, и каким-то непостижимым образом она его вдохновила.
Кроме того, как говаривал Бард: «Люди время от времени умирают, и черви пожирают их, но не любовь тому причиной»[87]. Джек не умер и даже не заболел. Сей удар хоть и поколебал его, но не сокрушил. В действительности, на собственном опыте он многое понял. Беда в том, что среди всех тех приобретённых частиц мудрости затесалось одно неизведанное ранее ощущение: впервые за всю свою спокойную и безмятежную жизнь, он почувствовал себя одиноким.
Закрыв книгу, Джек вышел из клуба, незамеченный становившейся всё более шумной толпой, собравшейся там к концу вечера. Он ненадолго заехал домой, собрал некоторые вещи и потребовал оседлать лошадь. В то самое время, когда дозорный объявил заинтересованным слушателям, что небо безоблачно, а на часах пробило одиннадцать, мистер Лэнгдон благополучно скрылся в ночи.
Лорд Рэнд крепко прижал к себе невесту.
— Ты в порядке, Кэт?
Та ответила не сразу, по всей видимости, раздумывая, как бы поудобнее пристроить голову на плече у мужа.
— Кэт?
— Ох, да. Я… ммм, это было весьма…
— Ошеломительно?
Она вздохнула:
— Боюсь, что нет. Знаю, я должна быть потрясена, но… как нежен ты был, Макс. Придётся мне перестать называть тебя хулиганом, и твоя репутация разлетится в пух и прах.
— Но ведь мы оставим это между нами, миледи?
Хихикнув, она ещё теснее прижалась к нему.
— Я рад, что всё в порядке, потому что ты, как теперь известно… по крайней мере, была… чиста, словно свежевыпавший снег. Броуди солгал, любовь моя. В этом нет никаких сомнений. Теперь-то ты выбросишь, наконец, Чолли из головы?
— Буду стараться изо всех сил, — прошептала она, — хотя мне может потребоваться помощь.
— Ладно. Только намекни, если вдруг вновь вспомнишь о нём, и я постараюсь придумать что-нибудь, чтобы отвлечь тебя.
— Макс, — немного погодя раздался застенчивый голос.
— Да, милая?
— Не мог бы ты придумать что-нибудь… прямо сейчас?