- Бегство! Но разве монсеньеру не известно...
- Что? Говорите!
- Что господ Лиодо и д'Эмери здесь нет.
- С каких пор? - вздрогнув, спросил Фуке.
- Уже четверть часа.
- Где же они?
- Сейчас они в башне Венсенского замка.
- Почему их перевезли отсюда?
- По приказу короля.
- Какое несчастье! - вскричал Фуке, хватаясь за голову.
Он не произнес более ни слова, вернулся в карету с отчаянием в душе и с помертвевшим взором.
- Наши друзья погибли, - сказал он Пелисону. - Кольбер отправил их в Венсенскую башню. Это их мы встретили под аркадами Сен-Жан.
Пелисон, словно пораженный громом, молчал: он знал, что упреком убил бы своего патрона.
- Куда прикажете ехать, монсеньер? - спросил лакей, открывая дверцы кареты.
- В мой городской дом. А вы, Пелисон, возвращайтесь в Сен-Манде и тотчас же привезите мне аббата Фуке. Вперед!
XII
ПЛАН СРАЖЕНИЯ
Было далеко за полночь, когда аббат Фуке явился к брату в сопровождении Гурвиля. Три этих человека, встревоженные предстоявшими событиями, были похожи не на сильных мира сего, а скорее на трех заговорщиков, которых объединяла одна общая мысль о будущем преступлении. Фуке ходил по комнате взад и вперед, опустив взгляд и нервно потирая руки. Наконец, собравшись с духом, он произнес:
- Аббат, вы говорили мне сегодня о людях, которых содержите.
- Да.
- Скажите откровенно: что это за люди?
Аббат колебался.
- Не бойтесь и говорите прямо. Я не расположен ни грозить вам, ни шутить.
- Вы желаете знать правду? Хорошо. Эти сто двадцать человек - мои друзья и участники моих развлечений. Они преданы мне, как воры виселице.
- И вы вполне можете положиться - на них?
- Во всем.
- Они вас не выдадут?
- На меня никогда не падет подозрение.
- Это люди решительные?
- Они сожгут Париж, если им обещать, что сами они останутся целы.
- Моя просьба, аббат, заключается в следующем, - сказал Фуке, отирая выступивший на лбу пот. - В известный момент все ваши люди должны напасть на тех, кого я укажу. Это возможно?
- Они не в первый раз пойдут на подобное дело.
- Но если этой шайке придется столкнуться с вооруженной силой?
- И к этому им не привыкать.
- В таком случае соберите их всех в полном составе.
- Хорошо. Где?
- На Венсенской дороге, завтра, к двум часам.
- Чтобы отбить д'Эмери и Лиодо? Значит, будет схватка?
- Да, и серьезная. Вы боитесь?
- Не за себя, а за вас.
- Будут ли знать ваши люди, на что они идут?
- Они слишком умны, чтобы не догадаться. Однако министр, восставший "против короля... очень рискует.
- Что вам за дело до меня?.. Впрочем, мое падение будет и вашим падением.
- Было бы благоразумней, сударь, ничего не предпринимать: пусть король получит это маленькое удовольствие.
- Знайте, аббат, что заточение Лиодо и д'Эмери в Венсенский замок предвещает гибель и мне, и всем моим близким. Повторяю: если я буду арестован, то и вас бросят в тюрьму, или же я буду в тюрьме, а вас изгонят из Франции.
- Я в вашем распоряжении, сударь. Приказывайте.
- Я уже сказал: я хочу, чтобы завтра были вырваны из лап моих врагов два финансиста, которых хотят привести в жертву, хотя есть столько преступников, остающихся безнаказанными. Можете ли вы это сделать?
- Могу.
- Изложите мне ваш план действий.
- Он очень прост. Обычно стража при осужденных на казнь состоит из двенадцати человек.
- Завтра их будет сто.
- Я учел это и допускаю даже, что их будет двести.
- Тогда вам мало ста двадцати человек.
- Простите, в стотысячной толпе зевак всегда найдется тысяч десять разбойников и головорезов, которым не хватает только подстрекателей.
- Что вы хотите этим сказать?
- А то, что завтра на Гревской площади, которую я избрал местом действия, найдется десять тысяч помощников моим ста двадцати молодцам. Эти начнут дело, те докончат его.
- Хорошо, ну а что вы сделаете с узниками?
- Мы спрячем их в каком-нибудь доме на площади; страже придется осадить дом, чтобы отбить их... А вот еще лучше - некоторые дома имеют два выхода: один на площадь, другой - на одну из соседних улиц. Узники войдут в одну дверь, а выйдут в другую.
- Послушайте, - вдруг вскричал Фуке, - я придумал!.. Один из моих друзей, человек проверенный, дает мне иногда ключи от дома, который он снимает на улице Бодуайе. Обширный сад, примыкающий к этому дому, простирается до одного из домов на Гревской площади.
- Как раз то, что нам нужно, - сказал аббат. - А до какого дома?
- До довольно шумного кабачка под вывеской "Нотр-Дам".
- Я знаю его, - сказал аббат.
- Окна кабачка выходят на площадь, а задняя дверь во двор, где есть калитка в сад моего друга.
- Отлично!
- Вы войдете в кабачок вместе с узниками и будете защищать вход с площади, пока они не скроются через сад на улицу Бодуайе. Вы все поняли?
- Очень хорошо, монсеньер. Вы можете быть полководцем не хуже Конде.
- Сколько нужно денег, чтобы заплатить вашим бандитам и напоить их как следует?
- Ах, монсеньер, как вы выражаетесь! Хорошо, что они вас не слышат. Между ними есть люди очень щепетильные.
- Я хочу сказать, что нужно довести их до такого состояния, когда море по колено. Ведь завтра я сражаюсь с королем, а когда я сражаюсь, то должен победить. Понимаете?
- Понимаю, монсеньер. Так дайте мне денег.
- Гурвиль, выдайте аббату сто тысяч ливров.
- Хорошо... значит, действовать, ничего не щадя?
- Ничего.
- В добрый час.
- Монсеньер, - возразил Гурвиль, - если об этом узнают, никому из нас не сносить головы.
- Ах, Гурвиль, как вам не стыдно! - вскричал Фуке, вспыхнув от гнева. - Говорите о себе; что касается меня, то моя голова крепко сидит на плечах. Итак, решено, аббат?
- Решено, монсеньер.
- Завтра в два часа?
- Нет, лучше в двенадцать. Нужно исподволь подготовить наших сообщников.
- Вы правы, не жалейте вина в кабаке.
- Не стану жалеть ни вина, ни самого кабака! - со смехом отвечал аббат. - У меня есть отличный план; дайте мне привести его в исполнение, и вы увидите.
- А как же вы известите меня?
- Пришлю гонца; его лошадь будет стоять наготове в саду вашего друга. Кстати, как имя вашего друга?
Фуке обменялся взглядом с Гурвилем. Тот сказал, чтобы выручить своего патрона: