- А я, по-твоему, дикарь, что ли? Мы вернемся сюда, когда придет время. Идем же!
Они вошли в дом и поместились у окна, которое все еще было незанятым, что показалось им не менее подозрительным, чем все прочее.
Двое оставшихся в комнате собутыльников, вместо того чтобы смотреть в окно, поддерживали огонь. Увидев даАртаньяна и его спутника, они пробормотали:
- А, вот и подкрепление!
ДаАртаньян подтолкнул Рауля локтем.
- Да, братцы, подкрепление, - проговорил он. - Славный огонь развели вы тут. Что это вы собираетесь жарить?
Незнакомцы весело расхохотались и вместо ответа подбросили еще дров.
ДаАртаньян не спускал с них глаз.
- Вы, верно, посланы сказать нам, когда начинать? - спросил один из незнакомцев.
- Конечно, - отвечал даАртаньян, надеясь выведать что-нибудь. - Для чего же я здесь, как не для этого?
- Ну, так становитесь у окна и следите.
Подавив улыбку, даАртаньян сделал знак Раулю и с удобством расположился у окна.
XIV
ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОЛЬБЕР!
Жуткое зрелище представляла собою Гревская площадь. Сплошное море голов, волнующихся, как колосья в поле. При каждом отдаленном шуме все эти головы приходили в движение, миллионы глаз сверкали: все сильнее бушевал этот живой океан, и волны его, точно волны прилива, бились о сплошную стену стрелков, окружавшую виселицы. Тогда рукоятки алебард опускались на головы и плечи подступавших смельчаков, и рядом с виселицей возникало свободное пространство, а задние ряды внезапным напором оттеснялись к самым перилам набережной Сены.
С высоты окна, из которого открывался вид на площадь, даАртаньян с тайным удовольствием наблюдал, как находившиеся в толпе мушкетеры и гвардейцы успешно прокладывали себе дорогу, работая кулаками и рукоятками шпаг. Они образовали уже плотную группу человек в пятьдесят. Но не это привлекало внимание даАртаньяна: вокруг виселиц и вдоль аркады Сен-Жан кипел настоящий живой водоворот. Среди тупых и равнодушных физиономий мелькали люди со смелыми, решительными лицами, которые обменивались друг с другом какими-то таинственными знаками. В одной из наиболее оживленных групп даАртаньян заметил незнакомца, пришедшего из соседнего сада и державшего речь в кабаке. Теперь он, по-видимому, собирал людей и отдавал им приказания.
- Так и есть, - воскликнул даАртаньян, - я не ошибся! Я знаю этого человека: это - Менвиль. Что он тут делает, черт побери?
Глухой шум, усиливавшийся с каждым мгновением, отвлек его внимание в другую сторону. Шум этот был вызван появлением осужденных. На углу площади показался шедший впереди отряд стрелков. Гул и говор толпы превратился в оглушительный рев.
Видя, что Рауль побледнел, даАртаньян ударил его по плечу.
Стоявшие у очага люди, услышав крики, обернулись и спросили, в чем дело.
- Ведут осужденных, - отвечал даАртаньян.
- Отлично! - сказали оба и принялись еще усерднее разжигать огонь.
ДаАртаньян поглядывал на них с беспокойством. Ему было ясно, что эти люди, разводившие без всякой надобности такой сильный огонь, затеяли что-то недоброе.
Между тем осужденные уже появились на площади.
Перед ними шел палач, а по сторонам по пятидесяти стрелков. Оба были одеты во все черное, - оба бледные, но спокойные.
ДаАртаньян заметил, что они почти на каждом шагу приподнимались на носках и нетерпеливо смотрели через головы толпы.
- Гм! - произнес он. - Как они стремятся поскорее увидеть виселицу.
Рауль отступил назад, не будучи, однако, в состояния совершенно покинуть окно. Ужасные зрелища также обладают притягательной силой.
- Смерть им! Смерть! - кричали пятьдесят тысяч глоток.
- Да, смерть им, смерть! - ревело несколько десятков особенно яростных голосов, точно отвечая толпе.
- Вздернуть их, вздернуть! Да здравствует король! - кричала толпа.
- Король? - пробормотал ДаАртаньян. - Удивительно! Я полагал, что не король, а Кольбер приказал их повесить.
В эту минуту в толпе началась давка; шествие осужденных остановилось.
Люди со смелыми, решительными лицами, которых заметил ДаАртаньян, так поспешно и энергично толкались, протискивались и напирали, что добрались почти до цепи стрелков. Процессия снова тронулась. Вдруг люди, приковавшие к себе внимание даАртаньяна, с криком "Да здравствует Кольбер! бросились на конвойных, которые тщетно старались от них отбиться. Позади надвигалась толпа.
Поднялся невообразимый шум и сумятица, слышались вопли ужаса, стук сабель, алебард и мушкетные выстрелы. Словом, наступил хаос, в котором ДаАртаньян уже ничего не мог разобрать. Однако вскоре среди этого хаоса начало выясняться какое-то определенное намерение, чья-то воля.
Осужденные оказались вдруг вырванными из цепи конвоя; их потащили к кабачку под вывеской "Нотр-Дам". Увлекавшие их кричали: "Да здравствует Кольбер!" Толпа колебалась, не зная, чью сторону принять: стрелков или зачинщиков драки. Ее смущало то, что кричавшие: "Да здравствует Кольбер! - принялись также кричать: "Долой виселицы! В огонь их! В огонь! Сжечь живьем этих воров, сжечь кровопийц!"
Эти крики решили дело. Толпа собралась сюда смотреть на казнь, и вдруг у нее явилась возможность совершить казнь самой, а это большой соблазн! Поэтому в одну секунду вся толпа оказалась на стороне бунтарей и тоже стала вопить: "В огонь грабителей! Да здравствует Кольбер!"
- Черт возьми! - вскричал ДаАртаньян. - Дело, кажется, принимает серьезный оборот!
Один из людей, стоявших у очага, подошел к окну с горящей головней.
- Жарко становится! Ну, сигнал дан! - сказал он, обернувшись к товарищу, и вдруг поднес головню к деревянной обшивке стены. Дом был старый и вспыхнул в одно мгновение. Пламя с треском поднялось кверху.
К реву толпы присоединились крики поджигателей. ДаАртаньян, который ничего не заметил, потому что смотрел на площадь, почувствовал, что его душит дым и жжет пламя.
- Э, да вы устроили здесь пожар! - вскричал он, обернувшись. - С ума вы спятили, что ли, голубчики?
Оба незнакомца посмотрели на него с удивлением.
- Да ведь так было приказано, - сказали они.
- Приказано сжечь мой дом?! - загремел ДаАртаньян, вырывая из рук поджигателя головню.
Второй незнакомец поспешил было на помощь товарищу, но Рауль схватил его в охапку и выбросил в окно, в то время как ДаАртаньян спускал первого с лестницы. Рауль сорвал кусок загоревшейся обшивки и швырнул на пол. Убедившись, что пожара нечего больше опасаться, ДаАртаньян снова подбежал к окну.