- Не совсем так. Его величество сказал: "Сходите к Фуке, и если у него не окажется денег, ступайте к Кольберу".
Лицо Кольбера на мгновение просветлело.
- Значит, у суперинтенданта оказались деньги?
- Да, наверно, у него нет недостатка в деньгах, если, вместо четверти годового оклада, то есть пяти тысяч ливров...
- Пять тысяч ливров? За четверть года? - воскликнул Кольбер, не менее Фуке изумленный значительностью суммы, назначенной за солдатскую службу. - Но ведь это составляет двадцать тысяч в год.
- Совершенно верно, двадцать тысяч в год. Вы считаете не хуже покойною Пифагора, господин Кольбер.
- Могу от души вас поздравить с подобным окладом, - сказал Кольбер с ядовитой усмешкой. - Он в десять раз превышает жалованье интенданта.
- Однако король извинился, что предлагает мне слишком мало, и обещал увеличить мой оклад со временем, когда разбогатеет. Но мне пора, я очень спешу.
- Так... Против ожидания короля, суперинтендант выдал вам деньги?
- Да, а вы, тоже против ожидания короля, отказали мне.
- Я не отказывал вам, сударь, а просил только обождать немного. Итак, вы говорите, что господин Фуке уплатил вам ваши пять тысяч ливров.
- Да, так поступили бы вы... Но он сделал для меня нечто большее, дорогой господин Кольбер.
- Что же именно?
- Он любезно отсчитал мне полностью весь оклад, заявив, что для короля касса у него всегда полна.
- Весь оклад?.. Следовательно, господин Фуке вместо пяти тысяч ливров выдал вам двадцать тысяч?
- Да, сударь.
- Но зачем же?
- Затем, чтобы избавить меня от трех лишних посещений главного казначейства. Как бы то ни было, а у меня в кармане двадцать тысяч ливров новенькими золотыми. Как вы видите, я не нуждаюсь в вас и явился сюда только для того, чтобы соблюсти формальности.
С этими словами даАртаньян хлопнул себя по кармана и, улыбнувшись и показав при этом тридцать два зуба, белизне которых мог бы позавидовать юноша. Эти зубы словно говорили: "Дайте нам на каждого по маленькому Кольберу, и мы живо съедим его".
Подчас змея так же смела, как и лев, ворона так же храбра, как орел, и вообще нет ни одного животного, даже из самых трусливых, которое не проявило бы мужества, когда дело коснется самозащиты. Поэтому и Кольбер не испугался тридцати двух зубов даАртаньяна и, приняв суровый вид, сказал:
- Сударь, но суперинтендант не имел права делать того, что сделал.
- Почему? - спросил даАртаньян.
- Потому что ваш ордер... Не потрудитесь ли вы показать мне ваш ордер?
- Охотно; вот он.
Кольбер схватил бумагу с поспешностью, возбудившею в мушкетере невольное беспокойство и сожаление о том, что он ее отдал.
- Вот видите, - продолжал Кольбер, - королевский приказ гласит: "По предъявлении сего уплатить господину даАртаньяну сумму в пять тысяч ливров, составляющую, четверть назначенного ему мною годового оклада".
- Совершенно верно, приказ таков, - отвечал д'Артаньян с преувеличенным спокойствием.
- Значит, король считал нужным дать вам всего лишь пять тысяч ливров. Почему же суперинтендант выдал вам больше?
- Вероятно, потому, что мог дать больше; ведь это никого не касается.
- Вполне естественно, что вы не сведущи в счетоводстве, - с сознанием собственного превосходства заметил Кольбер. - Скажите, пожалуйста, как бы вы поступили, если вам нужно было бы уплатить тысячу ливров?
- Мне никогда не приходилось платить тысячу ливров, - возразил даАртаньян.
- Но ведь не станете же вы платить больше того, что должны! - раздраженно вскричал Кольбер.
- Во всем этом мне ясно одно: у вас одна манера рассчитываться, а у господина Фуке - другая, - заметил мушкетер.
- Моя манера единственно правильная.
- Я не отрицаю.
- А между тем вы получили то, что вам не причиталось.
Глаза даАртаньяна сверкнули молнией.
- Вы хотите сказать: получил вперед то, что должен был получить потом? Если б я получил то, что мне не причиталось, я совершил бы кражу.
Кольбер ничего не ответил на этот щекотливый вопрос.
- Вы должны в кассу пятнадцать тысяч ливров, - сказал он в порыве служебного рвения.
- В таком случае окажите мне кредит, - с неуловимой иронией отвечал даАртаньян.
- И не подумаю, сударь.
- Что такое? Вы намерены отобрать у меня эти три свертка золотых?
- Вы вернете их в мою кассу.
- Ну, нет! Не рассчитывайте на это, господин Кольбер.
- Но король нуждается в своих деньгах, сударь.
- А я, господин Кольбер, нуждаюсь в деньгах короля.
- Может быть, но вы вернете мне эту сумму.
- Ни за что на свете. Я слышал, что хороший кассир ничего не возвращает, но и не берет обратно.
- Посмотрим, сударь, что скажет король, когда я покажу ему этот ордер, который доказывает, что господин Фуке не только уплатил то, чего не следует, но и не удержал документа, по которому произвел уплату.
- А, теперь мне понятно, господин Кольбер, для чего вы отобрали у меня бумагу! - вскричал даАртаньян.
В голосе его звучала угроза, но Кольбер не уловил ее.
- Вы поймете это лучше впоследствии, - сказал он, подняв руку, в которой был ордер.
- О, я и так прекрасно понимаю, что мне нечего дожидаться, господин Кольбер! - воскликнул даАртаньян, быстро выхватив бумагу из руки Кольбера и спрятав ее в карман.
- Но это насилие, сударь! - крикнул Кольбер.
- Полно, стоит ли обращать внимание на выходку грубого солдата, проговорил даАртаньян. - Счастливо оставаться, дорогой господин Кольбер.
И, рассмеявшись прямо в лицо будущему министру, он вышел из кабинета.
- Ну, теперь этот господин будет меня обожать, - сказал про себя мушкетер. - Жаль только, что я едва ли с ним когда-нибудь встречусь.
XVII
ФИЛОСОФИЯ СЕРДЦА И УМА
Человека, побывавшего в опасных передрягах, столкновение с Кольбером могло только позабавить.
Поэтому весь длинный путь от улицы Нев-де-Пти-Шан до Ломбардской улицы даАртаньян внутренне посмеивался над интендантом. Он еще продолжал смеяться, когда на пороге лавки встретил улыбающегося Планше. Впрочем, последний почти всегда улыбался со времени возвращения своего патрона и получения английских гиней.
- Наконец-то вы пришли, мой дорогой господин, - сказал он при виде даАртаньяна.
- Да, но ненадолго, дружище, - ответил мушкетер, - поужинаю, лягу соснуть часиков на пять, а на рассвете - на коня и марш в путь... А что, моей лошади дали полторы порции, как я велел?