- А ты прошел предварительные ступени?
- О, - сказал Базен с апломбом, - теперь, когда мой господин назначен епископом, мне в этом нет надобности.
И он самодовольно потер руки.
"Решительно, - подумал даАртаньян, - с этим человеком ничего не поделаешь".
- Вели дать мне поесть, Базен.
- С удовольствием, сударь.
- Цыпленка, бульон и бутылку вина.
- Сегодня суббота, день постный, - заме! ил Базен.
- Мне разрешено, - возразил даАртаньян.
Базен посмотрел на него с сомнением.
- Ах ты, лицемер! - закричал даАртаньян. - Так ты, слуга Арамиса, надеешься получить позволение совершать злодеяния, не пройдя предварительных ступеней, а мне, его другу, не разрешено даже поесть скоромного в субботу? Базен, будь со мною любезен, или, клянусь богом, я пожалуюсь королю, и ты навсегда лишишься права исповедовать. Ты знаешь, что король утверждает епископов? Король на моей стороне; значит, я сильнее вас.
Базен двусмысленно улыбнулся.
- О, на нашей стороне господин суперинтендант!
- Так ты издеваешься над королем?
Базен ничего не ответил, но улыбка его была довольно красноречива.
- Давай ужинать! - попросил даАртаньян. - Скоро семь часов.
Базен обернулся и приказал старшему ученику пойти к кухарке. Тем временем даАртаньян занялся осмотром дома.
- Ну, - сказал он пренебрежительно, - господин епископ живет неважно.
- У него есть замок в Во, - молвил Базен.
- Который, может быть, стоит Лувра? - спросил мушкетер с насмешкой.
- Он гораздо лучше, - ответил Базен хладнокровно.
- Вот как? - ответил даАртаньян.
Может быть, он стал бы спорить и отстаивать превосходство Лувра. Но тут он заметил, что лошадь его все еще стоит на привязи у ворот.
- Черт возьми! - сказал он. - Вели-ка позаботиться о моей лошади. У твоего господина, верно, нет такого коня.
Базен искоса взглянул на лошадь и произнес:
- Господин суперинтендант пожаловал нам четырех лошадей из своей конюшни, и каждая из них стоит четырех таких, как ваша.
Кровь бросилась в лицо даАртаньяну. У него зачесались руки. Он посмотрел на голову Базена, обдумывая, куда хватить кулаком Но вспышка эта тотчас же прошла, даАртаньян успокоился и усмехнулся:
- Черт возьми! Я хорошо сделал, что оставил королевскую службу. А скажи-ка мне, любезный Базен, сколько мушкетеров у господина суперинтенданта?
- На свои деньги он купит всех, сколько их есть во Франции, - отвечал Базен, закрывая книгу и выпроваживая учеников из залы ударами линейки.
- Черт возьми! - сказал даАртаньян в последний раз.
Тут ему доложили, что ужин готов. Он пошел за кухаркой, которая провела его в столовую, где ожидал накрытый стол.
ДаАртаньян сел за стол и решительно атаковал жаркое. "Мне кажется, думал он, запуская зубы в цыпленка, которого, видимо, забыли откормить, - что я напрасно не поступил в свое время на службу к этому господину. Суперинтендант, должно быть, могущественный вельможа. Право же, живя при дворе, мы ровно ничего не знаем. Лучи солнца мешают нам видеть крупные звезды; а они такие же солнца, только немного подальше от земли, вот и вся разница".
ДаАртаньян любил, для своего удовольствия и пользы, заставлять людей говорить о предметах, занимавших его. Поэтому он всячески стал тормошить Базена, но тщетно: от державшегося настороженно Базена ничего не удалось добиться, кроме однообразных и преувеличенных похвал суперинтенданту финансов. С досады д'Артаньян тотчас по окончании ужина попросил, чтобы ему указали место для ночлега.
Базен ввел даАртаньяна в неуютную комнату, где он увидел скверную постель. Но мушкетер был нетребователен. Базен заявил ему, что Арамис взял с собою ключи от остальных комнат. Это нисколько не удивило даАртаньяна, так как он знал, что Арамис часто прячет у себя вещи, которые никто не должен видеть. Поэтому даАртаньян так же решительно атаковал жесткую постель, как раньше жесткого цыпленка. Ему не меньше хотелось спать, чем прежде есть, и потому он заснул так же быстро, как обглодал цыплячьи косточки.
Выйдя в отставку, даАртаньян дал себе слово, что будет теперь спать так же крепко, как прежде чутко; хотя он дал себе это обещание от души и с твердым намерением неукоснительно исполнить его, однако же вскоре после полуночи его разбудил стук экипажей и топот коней... Внезапно свет проник в его комнату. В одной рубашке он соскочил с постели и подбежал к окну.
"Неужели король решил вернуться? - подумал он, протирая глаза. - Такая свита может сопровождать только короля..."
- Да здравствует господин суперинтендант! - кричал или, лучше сказать, вопил кто-то в окне нижнего этажа.
ДаАртаньян узнал голос Базена. Базен орал изо всех сил, одной рукой размахивая платком, в другой держа свечу.
Перед глазами даАртаньяна в окне первой кареты промелькнуло лицо блестящего вельможи. В то же время в карете раздался громкий хохот, вероятно, относившийся к странной фигуре Базена. Свита тоже хохотала.
- Я должен был догадаться, что это не король, - сказал даАртаньян. Никто так от души не смеется, когда проезжает его величество.
- Эй, Базен! - закричал он своему соседу, который высунулся из окна, чтобы подольше видеть карету. - Кто это такой?
- Господин Фуке, - отвечал Базен важно.
- А все эти люди?
- Двор господина Фуке.
- Ого! - пробормотал даАртаньян. - Что сказал бы Мазарини, если б слышал это?
И он снова лег в раздумье, спрашивая себя, каким образом случается, что Арамису всегда покровительствует самый могущественный в королевстве вельможа.
"Неужели он счастливее меня? Или я глупее его?.. Эх!.."
Словом "эх" даАртаньян, научившись мудрости, оканчивал теперь каждую свою мысль и фразу. Прежде он говаривал: "черт возьми!", похожее на удар шпор. Теперь он состарился и шептал только философское "эх", служившее уздой для всех страстей.
XVIII
Д'АРТАНЬЯН ИЩЕТ ПОРТОСА, А НАХОДИТ ТОЛЬКО МУШКЕТОНА
Когда даАртаньян убедился, что господина главного викария д'Эрбле нет дома и что его нельзя найти ни в Мелюне, ни в окрестностях, он расстался с Базеном без особого сожаления и лишь искоса взглянул на великолепный замок Во, начинавший уже гордиться тем величием, которое впоследствии послужило причиной его падения.
Кусая губы, как человек, полный подозрений и недоверия, он сказал, пришпорив свою пегую лошадь: