- Я счастлив, что ваше величество одобрили мои действия, - ответил Кольбер.
- При кардинале вы вели только его дела? - спросил король.
- Его высокопреосвященство поручал мне еще проверять счета суперинтенданта финансов.
- А! - воскликнул Людовик XIV. Он собирался отпустить Кольбера, но последние слова заинтересовали его. - Покойный кардинал поручал вам контролировать счета господина Фуке? И каковы же результаты?
- Оказался дефицит, ваше величество. И если вы позволите...
- Говорите, господин Кольбер.
- Я должен дать вашему величеству некоторые объяснения.
- Нет, не надо. Вы же проверяли счета, скажите: каков итог?
- Это легко, ваше величество... Все пусто, денег нет.
- Будьте осторожны, сударь. Вы осуждаете управление господина Фуке, а он, по общему мнению, очень искусен в делах.
Кольбер покраснел, потом побледнел, чувствуя, что в эту минуту вступает в борьбу с человеком почти таким же могущественным, как умерший кардинал.
- Совершенно верно, ваше величество, он очень искусный человек, - отвечал Кольбер, низко кланяясь.
- Но если он искусный человек, а денег все-таки нет, то кто же виноват?
- Я никого не обвиняю, ваше величество, а только констатирую факты.
- Хорошо, составьте отчет и подайте его мне. Вы говорите, что есть дефицит? Но, может быть, это дефицит временный: кредит вернется, а с ним и деньги?
- Нет, ваше величество.
- Не в этом году, я понимаю, но, может быть, в будущем?
- Будущий год так же начисто съеден, как и текущий.
- Ну, еще через год.
- И он съеден.
- Что вы говорите, господин Кольбер?
- Я утверждаю, что истрачены доходы за четыре года вперед.
- Так придется сделать заем.
- Уже сделано три займа, ваше величество.
- Я создам новые должности и за них получу деньги.
- Невозможно, ваше величество: их создано слишком много. Откупщики приобрели их, но не исполняют своих обязанностей. К тому же господин суперинтендант получает с каждой из них треть, так что народ обирают, а ваше величество не извлекает из этого никакой пользы.
Король нетерпеливо двинулся с места.
- Объясните мне это, господин Кольбер.
- Ваше величество, выскажите яснее вашу мысль: каких объяснений вы желаете?
- Вы правы. Ясность прежде всего. Так вот. Если сегодня со смертью господина кардинала я стал королем и пожелаю получить деньги?
- Ваше величество их не получите.
- Странно! Как, мой суперинтендант не добудет мне денег?
Кольбер отрицательно покачал головой.
- Что же это значит? Неужели мы обременены такими долгами, что государственные доходы все равно что не существуют?
- Да, ваше величество.
Король нахмурил брови.
- Хорошо, - сказал он, - я соберу платежные обязательства и добьюсь от их держателей уменьшения налога и продажи по дешевым ценам.
- Невозможно, ваше величество: платежные обязательства превращены в векселя, которые для удобства и облегчения сделок разрезаны на столько частей, что теперь не узнать оригинала.
Людовик в сильном волнении ходил по комнате, все еще нахмурив брови.
Вдруг он остановился и спросил:
- Если все это правда, я разорен, еще не начав царствовать?
- Да, ваше величество, разорены, - отвечал бесстрастный счетовод.
- Однако ж деньги куда-нибудь делись?
- Разумеется, ваше величество, и для начала я принес записку о капиталах кардинала Мазарини, о которых он не хотел упомянуть ни в своем завещании, ни в других актах; он доверил их мне.
- Вам?
- Да, государь, и приказал передать их вашему величеству.
- Как! Кроме сорока миллионов, упомянутых в завещании, у господина Мазарини были еще деньги?
Кольбер поклонился.
- Какая бездонная пропасть этот человек! - прошептал король. - С одной стороны - Мазарини, с другой - Фуке; у них, может быть, более ста миллионов. Не удивительно, что у меня пусто в казне.
Кольбер ждал, не двигаясь с места.
- А сумма, которую вы должны передать мне, заслуживает внимания? спросил король.
- Да, ваше величество, кругленькая сумма.
- Она составляет?
- Тринадцать миллионов ливров, государь.
- Тринадцать миллионов! - воскликнул Людовик XIV с радостным трепетом. - Вы говорите - тринадцать миллионов, господин Кольбер?
- Да, тринадцать миллионов, ваше величество.
- И никто не знает о них?
- Никто.
- И они в ваших руках?
- Да, ваше величество.
- Когда я могу получить их?
- Через два часа.
- Где же они?
- В погребе дома, принадлежавшего господину кардиналу и доставшегося мне по его завещанию.
- Так вы знаете завещание кардинала?
- У меня есть копия, подписанная его рукой.
Кольбер вынул бумагу из кармана и показал королю. Король прочел статью о передаче дома.
- Но, - сказал он, - здесь говорится только о доме и ни слова о деньгах.
- О них говорит моя совесть.
- И Мазарини доверился вам?
- Почему же нет, ваше величество?
- Он... такой недоверчивый?
- Мне, ваше величество, он, как видите, доверял.
Людовик с удивлением взглянул на простое, но выразительное лицо Кольбера.
- Вы честный человек, господин Кольбер, - сказал он.
- Это не добродетель, а долг, - холодно ответил Кольбер.
- Но эти деньги, может быть, принадлежат его семейству?
- Если б они принадлежали его семейству, то вошли бы в завещание, как вошло туда все имущество кардинала. Если б эти деньги принадлежали его семейству, то я, писавший дарственную, прибавил бы их к тем сорока миллионам, которые господин кардинал предлагал вам.
- Как! Вы составляли дарственную?
- Я, ваше величество.
- И кардинал любил вас? - спросил наивно король.
- Я говорил его высокопреосвященству, что ваше величество не примете дара, - сказал Кольбер прежним спокойным тоном.
Людовик провел рукою по лбу.
- О, как я еще молод, чтобы управлять людьми, - прошептал он.
Кольбер ждал, пока король придет в себя.
- В котором часу прикажете доставить деньги, государь? - спросил Кольбер немного погодя.
- Сегодня, в одиннадцать часов вечера. Пусть никто не знает, что я получил их.
- Куда прикажете привезти их?
- В Лувр. Благодарю вас, господин Кольбер.