— То вы бы повиновались ему? — воскликнул Атос с радостью.
— Извините меня, — отвечал Монк с улыбкою, — где моя голова: я, седой старик, чуть не сказал ребяческой глупости.
— Так вы ослушались бы приказания парламента? — спросил Атос.
— Я не говорю и этого, сударь. Прежде всего спасение родины. Богу угодно было дать мне силу, которую я должен употребить на общее благо, и в то же время он дал мне способность рассуждения. Поэтому, если бы парламент отдал мне подобное приказание, то я бы еще подумал.
Атос опечалился.
— Вижу, — сказал он, — вижу, ваша милость, что вы решительно против короля Карла Второго.
— Вы всё предлагали мне вопросы; позвольте и мне спросить вас, граф.
— Извольте, сударь, я отвечу вам так же откровенно, как вы мне.
— Когда вы доставите этот миллион вашему принцу, что посоветуете вы ему с ним сделать?
Атос устремил на Монка гордый и решительный взгляд.
— Милорд, — сказал он, — другие употребили бы эти деньги на подкуп. Но я посоветую королю навербовать два полка, явиться в Шотландию, которую вы усмирили, и дать народу вольности, обещанные ему революцией, но еще не обеспеченные. Я посоветую ему лично командовать этой небольшой армией, которая быстро будет расти, верьте мне, и искать смерти со знаменем в руках, не обнажая шпаги, с криком: „Англичане! От вашей руки погибнет третий король! Берегитесь! Есть высшее правосудие!“
Монк опустил голову и задумался.
— А если он добьется успеха, — спросил он, — что очень невероятно, однако и не невозможно, ибо нет ничего невозможного на этом свете, — в таком случае, что посоветуете вы ему?
— Посоветую помнить, что судьба лишила его престола, а добрые люди помогли вернуть его.
Монк насмешливо улыбнулся.
— К несчастью, — сказал он, — короли не всегда следуют хорошим советам.
— Ах, милорд, Карл Второй не король, — отвечал Атос, тоже улыбаясь, но с иным выражением.
— Граф, кончим переговоры… Вы сами того же хотите, не так ли?
Атос поклонился.
— Я прикажу отнести эти два бочонка куда вам угодно. Где вы живете?
— В предместье, около устья реки.
— О, я знаю его: все предместье состоит из пяти или шести домов.
— Совершенно верно. Я поселился в первом доме.
Два рыбака живут со мной; они перевезли меня сюда на своей лодке.
— А где сейчас ваше судно?
— Стоит в море на якоре и ждет меня.
— Но вы поедете не тотчас?
— Милорд, я попытаюсь еще раз убедить вашу милость.
— Вам это не удастся, — сказал Монк. — Но вам надо выехать из Ньюкасла так, чтобы вы не оставили здесь никаких подозрений, которые могут повредить вам или мне. Офицеры мои думают, что Ламберт атакует меня завтра. Я же ручаюсь, что он не двинется с места. Ламберт предводительствует армией, неоднородною по своим принципам, а такая армия не может существовать. Я обучил моих солдат подчинять мой авторитет высшему авторитету, так чтобы после меня, вокруг меня, надо мною они чувствовали еще что-то. У моих солдат есть цель. Если я умру, что очень возможно, армия моя не начнет сразу же разлагаться; если я отлучусь, а это иногда бывает, в лагере моем не будет и тени беспокойства или беспорядка. Я магнит, сила, естественно притягивающая всех англичан. Я притяну к себе все мечи, посланные против меня. Ламберт командует теперь восемнадцатью тясячами дезертиров. Но, вы понимаете, я ни слова не сказал об этом моим офицерам. Очень полезно для армии чувствовать, что предстоит сражение: все осторожны, внимательны. Я говорю вам об этом, чтобы вы жили спокойно, поэтому не спешите на родину: через неделю случится что-нибудь новое — либо сражение, либо мир. Так как вы, считая меня порядочным человеком, доверили мне вашу тайну, то я должен отблагодарить вас за доверие. Я приду к вам или пришлю за вами. Не уезжайте же, не поговорив со мной, еще раз прошу вас об этом.
— Обещаю вам остаться! — вскричал Атос, и искра радости вспыхнула в его глазах.
Монк понял его радость и остановил ее немою улыбкою, — так он убивал надежду у тех, кто думал, что убедил его.
— А что же мне делать в течение этой недели?
— Если у нас будет сражение, не принимайте в нем участия, прошу вас. Я знаю, французы любят развлечения подобного рода. В вас может попасть шальная пуля; наши шотландцы стреляют очень плохо, и я не хочу, чтобы такой достойный дворянин вернулся во Францию раненым. Наконец, я не хочу, чтобы мне пришлось самому отсылать вашему принцу миллион, который вы мне оставите; тогда скажут, и не без оснований, что я плачу претенденту на престол, чтобы он воевал с парламентом. Ступайте, сударь, и будем оба соблюдать наши условия.