— Будьте аккуратнее. Колошниковые газы ядовиты. — Доброжелательно предостерегаю я и вновь подхожу к Алхимику.
— Как идет выпарка селитры?
Тот посмотрел на меня странным взглядом.
— Господин, вы спрашивали меня об этом полчаса назад, когда только вызвали к домне.
Черт, серьезно, что ли? Кажется это было до того, как я уснул. Дьявол. Плохой знак, мне нужно отдохнуть, поспать хоть немного.
— Не могли бы вы еще раз повторить?
— Шесть килограмм, еще примерно половина сырья осталась. — Терпеливо ответил он.
Я попытался прикинуть в уме, сколько это продукта вышло с одного кубометра, но быстро бросил это занятие. Потом выясню.
— Обжигай еще часа полтора, этого должно хватить. И не забывай перемешивать. На второй партии — увеличь температуру на сотню градусов. На третьей — еще на сто. На четвертой — попробуй еще дополнительно нагреть клинкер перед загрузкой, насколько сможешь. К пятой — разбудите, дам новые распоряжения...
Я вдруг посмотрел на старика новым взглядом, мысль о подогреве продукта потянула за собой не менее очевидную о том, а так ли вообще нужна домна?
— Слушай, а ты не можешь просто перенести тепло из топки прямо в продукт, запекая его прямо на открытом воздухе?
— Мой господин, слишком высокая температура и слишком большое количество тепла. Мне не хватит сил, чтобы «поднять» её и «перенести» так далеко.
— А, ну да. — Я хлопнул себя по лицу.
Что-то я совсем туго соображаю от недостатка сна. Так же как маг металла имеет пределы в весе, который может поднять, так и у магов огня есть пределы, в которых они могут подчинять себе пламя. Понятное дело, что у старика-адепта они не особо большие. А вот Аша, наверное, смогла бы это провернуть... Впрочем, тоже не факт. Она лишь младший маг, всё же.
Как ни крути, домна всё равно нужна, как источник тепла. Сам по себе маг не сможет её заменить, зато сможет дополнить мои кривые и несовершенные технологии, синергировать с ними, тем самым достигнув лучших результатов.
— Господин, а получившейся порошок нам размешивать с водой и высыпать в ров, как вы говорили? — Вопрос бригадира выбил меня обратно на землю из тумана сумбурных размышлений.
— Нет, это всё потом. Просто соберите его. Сначала нужно сделать пробную заливку каждой из партий, чтобы проверить цемент на пригодность и качество. После чего решим, как именно нам нужно его производить, должен ли в процессе участвовать алхимик, нужно ли ему подогревать сырье... Может, построим дополнительную печь, чтобы подогревать клинкер без его участия. У нас еще много работы. Разбудите меня через четыре часа...
Я зевнул и отправился к ближайшей избушке, чтобы отдохнуть.
Длинные ряды арматуры вызывали у меня невыносимую боль. Если бы я, как и любой порядочный попаданец, имел при себе ручную, воображаемую жабу — она бы повесилась с горя. Столько драгоценного металла, дефицитного, необходимого!
Но иначе было нельзя. Дело даже не в том, что железобетон радикально лучше по всем статьям, дело в проклятом морозе. На дворе минус тридцать и порядочные люди в такой холод бетон не льют, если не хотят получить по шапке от архитектора, но мы нашли выход.
— Приступай. — Приказываю я алхимику, и он одной рукой хватается за арматуру, а другую утапливает в тележке с раскаленными углями. Налетает ветер, сдувая пепел и огни разгораются еще сильнее.
Единственный способ лить качественный бетон в мороз — это подогревать смесь. В этом случае арматура служит нагревательными элементами, два в одном!
— Аккуратнее, не перекали железо! — забеспокоился я, увидев что арматура, за которую держался старик, раскалились докрасна.
— Простите, господин. Тяжело, чтобы это было равномерно... — Отвечает он и краснота уходит.
Я осторожно прикасаюсь к дальнему пруту от старика. Теплый.
— До семидесяти. — Напоминаю я и добавляю для старика. — Примерно на комнатную температуру ниже кипения воды.
— Я знаю, господин. Если я не работал с тысячами градусов — это не значит, что не могу точно определять более низкие! Я всю свою жизнь оттачивал способность держать доли градусов около кипения различных алхимических ингредиентов! — Раздраженно отвечает старик, по его лбу катится пот.
Замечаю, что у него и губы посинели, а сам он мелко дрожит.
— Может быть, сделать перерыв?
— Нет! Если остановлюсь сейчас, придется всё заново начинать. На таком морозе всё остынет во мгновение ока... — Упрямо отвечает он и продолжает перекачивать тепло.
Спустя пять минут внутри тележки остается едва ли горсточка тлеющих углей.