За секунды в голове мелькнула картина, как мы пытаемся незаметно вернуться в город, миновав вражеские облавы.
К черту. Слишком много «если».
Я поднимаю револьвер и выстреливаю всю обойму в шар над нами.
Ну уж нет, прятаться по полям от ищеек Шорта не входит в мои планы. Не сегодня, ветер.
Тил добавляет со своих пистолей и тянется к картечнице. Я его останавливаю— Нет-нет, это уже лишнее!
Шар начинает снижаться, ускоряясь и ускоряясь с каждой минутой.
Долан спокойно держится за борт гондолы и улыбается. Довольно редкая картина, если подумать. Стрелок куда чаще хмурый как пень.
— Тил, балласт. — Приказываю я, доставая меч.
Капитан гвардии тут же срубает первый мешок с песком и он летит вниз. Падение замедляется.
— На кой черт обрубил?
— Эм, а что надо было сделать?
— Вспороть его, чтобы песок высыпался. А вдруг внизу кто-то шел?
— Вы шутите, командир? Мы над полем, кто там может идти? — Недоумевал он.
Тут он, пожалуй, прав. Но я всё равно потрошу следующий мешок, когда скорость вновь становится неприятно высокой. И даже включаю горелку на пару секунд.
— Хм, командир. А ведь так можно бомбы скидывать.... — Выдает Тил, вспоров еще один мешок.
Я киваю, верно мыслит. Да и то, что ветер несет нас прямо на Огневку... Хм. Это можно будет использовать, когда придет время.
Мы спускаемся всё ниже, иногда замедляя своё падение вспышками огня из горелки.
Спустя пять минут наша гондола с треском врезается в землю, выкинув нас наружу. Лишь Долан умудряется удержаться внутри и его накрывает ткань.
Выплюнув попавшую в рот траву, отряхиваюсь и помогаю выбраться стрелку. Тил шарит вокруг в поисках своего мушкета.
— Хорошо полетали, конечно. Черта с два я еще полечу с тросом не из металла! — Я раздраженно пнул канат, что длиной змеей уходил в сторону города.
К счастью, до позиций войск Шорта было намного дальше, чем до наших. Вооружившись и забрав порох из сундука, мы бодрым шагом направились обратно. Всё же, Шорт мог бы догадаться отправить патруль с целью посмотреть, что же тут у нас упало, а значит надо не только добраться до города, но и собрать отряд для эвакуации шара. Отдавать свою новую игрушку жирдяю я не собирался.
Приподнятое настроение от удачной посадки было у меня до тех пор, пока мы не добрели до конца каната.
Вопреки ожиданиям, он не порвался от плохого качества. Не перетерся обо что-нибудь.
Глядя на него у меня не оставалось сомнений.
Он был перерезан.
Глава 14
Городская тюрьма не предназначалась для долгого содержания людей, однако, никогда не пустовала. Редко какой заключенный сидел дольше недели, ведь в таком случае их требовалось хотя бы иногда кормить. Зачастую уже через два-три дня заключенный либо платил штраф и выходил на свободу, либо его казнили. В отличие от остальных вассалов Первого Герцога, Шорт редко продавал заключенных на работы. Если требовались люди, он просто брал случайных бедняг из деревень, а не даровал такое «прощение» провинившимся.
В общем, темница не была местом, пригодным для длительного проживания. Сырость. Плесень. Вонючая груда соломы в углу, в которой водились вши. Место, совершенно недостойное аристократа... Но именно аристократ тут и находился.
Закованный в деревянные колодки Казимир каждый день ждал, когда его выкупит отец... Или хотя бы, когда его вызовут на допрос — но всё тщетно. Угрюмый тюремщик игнорировал все вопросы, что задавал ему Казимир. Два раза в день он приносил невкусную баланду в деревянной миске, кусок черствого хлеба и кружку воды.
В камере не было даже элементарных удобств, приходилось пользоваться ведром... Это было особенно тяжело, учитывая натуральный чурбан, что скреплял ноги и вынуждал передвигаться прыжками. А уж о таких вещах, как ванна, Казимир и вовсе не мог мечтать.
Его коллеге, что храпел в соседнем углу, он бы тоже не помешал, но бывшего начальника стражи вонь нисколько не волновала. Как и Казимир, он застрял здесь, ожидая решение Лорда, но казалось, что про них все забыли. Лишь тюремщик, что приносил еду и опорожнял ведро, был доказательством, что это не так, и внешний мир всё еще существует.
Для Казимира, что никогда не любил сидеть в четырех стенах, отсутствие информации было чуть ли не хуже, чем всё остальное. И вши, и смрад, и баланда — всё это можно было вытерпеть, если ты знаешь, что отец тебя вытащит. Что ведутся переговоры и вот-вот придет выкуп, после которого можно будет забыть всё, как страшный сон. Но сон не кончался, он был бесконечным. День тянулся за днем. Бормотание спятившего начальника стражи. Копошившиеся в волосах вши. Урчание в желудке.