— Помоги нам Единый. — Покачала головой Эрин. — Теперь я понимаю, почему твой дед был таким нервным в нашу последнюю встречу.
— Бог на стороне больших батальонов. — Подытожил я и встав с бочки, потянул девушку за собой. — Идем, нам еще надо посмотреть, что за шпиона подстрелили мои бойцы.
Глава 18
Тело лежало метрах в ста от блокпоста. Лужа крови под туловищем уже свернулось и напоминало темно-красное желе. Отдельные брызги на камнях издалека казались черными хлопьями.
— Далеко убежал. — Отметил я, вглядываясь вдаль. — Значит, на посту были вы трое?
Солдаты почти синхронно закивали. Двое из них были в крестьянском рванье, третий же щеголял в новом мундире, коричнево-зеленоватого цвета. Черно-белые цвета рода значились лишь на рукавах.
— Да, командир. — Отрапортовал солдат в мундире. — Я, Ной и Пузырь.
Он попеременно указал пальцем на тех, о ком говорил. К счастью, последний отличался не красным носом, как я ожидал, а просто имел глаза навыкате, из-за чего складывалось впечатление, что он их пучил.
— А тебя как зовут? — Поинтересовался я, заметив, что старший себя не назвал.
— Мы уже встречались. Тогда у меня было меньше пальцев. — Солдат помахал правой рукой. Кожа на некоторых пальцах была значительно светлее, чем должна быть.
— Ммм, да... — Почесал подбородок я, так и не вспомнив, кто это и где я его видел. — Так как тебя зовут?
— Курт, сэр.
— Расскажи, что тут произошло, Курт. — Приказал я, чуть смутившись. Я честно старался запомнить всех хотя бы на лицо, но это решительно невозможно когда голова забита чертежами, а число подчиненных переваливает за тысячи. В своё оправдание скажу, что имена всех гвардейцев и офицеров я помнил.
— Он прибыл в полдень. Без телеги, без транспорта. Один. Нес с собой вон тот бочонок. — Курт указал на стоящий поодаль обшарпанный бочонок, который того и гляди развалится на части. — Он подошел к нашему посту и...
Солдат вдруг вздрогнул и резко поднял мушкет, прицелившись куда-то за мою спину. Я обернулся, откидывая кобуру... Но не увидел врага. За мной стояла лишь ненадолго отлучившаяся Эрин и встряхивала капли воды с рук.
— Что ты себе позволяешь? Угрожать мне оружием? — Искренне удивилась она, начиная звереть.
— Она из Клаусов. — Пояснил свои действия солдат, продолжая целиться ей в грудь.
— И наш союзник. Приказываю опустить оружие. — Рявкнул я, и после секундного колебания Курт убрал мушкет.
— Тому, кто попытался поднять руку на аристократа — отрубают их. — скрестила руки на груди Эрин.
— Даже не начинай. — Предупредил я.
— Дисциплина твоих людей ужасна. Ты похож на атамана разбойников, а не лорда. — Фыркнула Эрин.
— В гоблинском лесу ихний белобрысый урод развлекался. Для него убить нас было развлечением. Одного за другим. И тогда я ничего не мог ентому гаду противопоставить... — От волнения речь Курта стала более простецкой. Рука солдата дрожала, того и гляди он попытается вновь вскинуть оружие и выстрелить.
Конечно, это было бы самоубийством. Даже у меня было бы очень мало шансов, учитывая, как близко находилась аристократка.
Я похлопал его по плечу.
Гоблинский лес, Клаус и головы на пиках. По крайней мере я вспомнил, где встречал этого человека — в числе прочих крестьян, сбежавших от Баттори.
Тогда мною овладевал демон и я действовал еще чуть менее адекватно, чем обычно. Неудивительно, что я старался не вспоминать о тех днях...
Тем временем Эрин положила руку на гарду меча.
— Ты спустишь ему и эту дерзость? Это подрывает твой авторитет. Если ты не накажешь его, я сама лишу его рук и языка!
— Да, ты права. Курт! В этом месяце без жалования и помни, что Графиня не несет ответственности за действия других членов рода.
— Ты сказал это так, словно нашему роду есть за что извиняться! — Взорвалась она.
— Есть. В тот день я избил Генри Клауса так, что его пришлось утаскивать на носилках.
— Ты бы не смог победить его честно. Мой троюродный брат владеет мечом несравненно лучше тебя. — Фыркнула девушка.
— Спроси у него, если не веришь. — Пожал плечами я.
Эрин вздохнула.
— В любом случае есть большая разница. Ты имеешь право давать оценку действиям Генри по причине благородства, а чернь — нет. Они обязаны лишь принимать свою судьбу. Такие высказывания со стороны холопа о твоем благородном враге — принижают и тебя самого. Неужели ты этого не понимаешь?