Существует много историй, связанных с этим периодом учебы Цоя. Художественное училище размещалось в то время рядом со Смольным, там, где сейчас консульство Великобритании. На четвертом этаже здания был мужской туалет, в котором юные реставраторы и художники мыли кисточки. Раковины были покрыты таким слоем краски, что вытирать кисти о них было неприятно, и студенты использовали стены.
Со слов очевидцев известно, что был один священный участок стены с надписью: «Тут был Цой». Все учащиеся, от зеленых первокурсников до матерых дипломников, свято верили, что надпись оригинальная и оставлена рукой музыканта.
Раз в году, во время летних каникул, туалет ремонтировали: все «безобразие» на стенах просто покрывали коричневой масляной краской. И каждый год, первого сентября, в туалет приходили студенты с реставрационного отделения и восстанавливали надпись: чистили и слегка подкрашивали. Для выпускников Серовки этот туалет с подписью Виктора Цоя – маленький символ тогдашней, советской эпохи…
Есть еще одна училищная байка, связанная с Цоем. В ту пору преподавателем графики был Владимир Васильевич Фомичев. Он, энергичный и жесткий, но толковый, за какую-то дерзость якобы «дал Цою по шее». Один из сокурсников Виктора вспоминал: «Сам не видел, но, судя по возрасту участников сего происшествия, могу предположить, что было так: Фомичев, молодой, здоровый мужик, дал по шее пятнадцатилетнему сопляку, от чего тот сложился как этюдник. При всем моем уважении к Цою по-другому просто и быть не могло!» Кстати, Жанна Иванова, бывшая одногруппница Цоя, ничего подобного не помнит, что дает основания думать, что рассказанная история смахивает на обычную байку.
Тогда Цоя больше всего интересовала никак не живопись, а музыка и поэзия. Гитара, кстати, по словам Кирпичева, всегда была при Цое, он даже в училище с ней ходил. Да и ношение длинных волос в конце 70-х воспринималось как несомненный вызов советскому обществу. Сергей Алексеевич рассказывал, что «директриса училища Хилькевич выгнала Цоя с формулировкой ”за разгильдяйство“ и никогда об этом не жалела». Об этом же вспоминал и бывший одногруппник Цоя Анатолий Смирнов.
Сегодня невозможно точно установить, почему же Виктор был в действительности отчислен из училища – «за разгильдяйство» или же из-за распространённых тогда гонений на рок-музыку, но факт остается фактом: в 1978 году Виктора отчисляют из училища (официально за неуспеваемость) и он устраивается штамповщиком на завод, параллельно продолжая учебу в вечерней школе.
Виктор Цой:
«Меня выгнали, но во многом была и моя вина, потому что я не могу сказать, что отличался особой успеваемостью, так как в то время я увлекся музыкой. Поскольку это для меня было уже совсем не интересно, то само собой закономерно, что если бы меня и не выгнали, я бы сам ушел».
Игорь Гудков, друг юности Виктора Цоя:
«Познакомились-то мы, когда, естественно, были молодыми. Просто жили в одном районе – Московском. Я туда переехал с Гражданки. Родители получили квартиру новую, и, конечно, у меня был дефицит общения после своей уличной истории на Гражданке, где остались все мои друзья. Через весь город ездить было невозможно, и я быстро нашел себе знакомых здесь. У нас была своя компания вокруг Андрея Панова по кличке Свин (Свинья) – первого панка Советского Союза, с которым мы организовали группу ”Автоматические удовлетворители“. Когда к нам пришел Цой, у нас уже была устоявшаяся компания, но он в ней прижился. Хочу сказать, что тогда общество было совершенно толерантно, хотя слова такого не было – ”толерантность“. Я Цоя всегда воспринимал как абсолютно русского, вообще никогда не воспринимал его как корейца. Это нас не волновало. Наше общество не делилось на евреев, русских. У нас была своя компания, Цою было у нас легко. Наверно, первый раз он почувствовал себя в своей тарелке именно в нашей среде. Была тусовка, мы не были музыкантами. А Цой тогда уже играл в группе ”Палата № 6“ на бас-гитаре, это был 1979 год».
28 июля 1980 года Цой поступил в СПТУ-61 (ул. Стойкости, д. 30, корп. 2) на специальность «резчик по дереву». По мнению преподавателей художественного училища, это была специальность (и вообще заведение), куда попадали одни разгильдяи.
Как бы там ни было, Цой был принят в училище, откуда той же осенью, в сентябре, поехал на сельхозработы в колхоз, где познакомился с гитаристом и певцом Сергеем Тимофеевым (экс-«Берега»), который тоже сочинял симпатичные битловые песни. Вернувшись в Питер, они собрали в стенах училища группу «Ракурс», с которой регулярно играли на дискотеках.