Священник шёл тем же путём. Увидев израненного, прошёл мимо, так же и левит (помощник священника), быв на том месте, прошёл мимо. Человек из народа самарян, проходивший тут, увидел израненного путника и умилосердился о нём, и сделал всё, чтобы спасти израненного (это образ Христа Спасителя)»…
В этом фрагменте символически идёт речь о многих вещах. О повреждённой человеческой природе, о Спасителе, о духовной подмене, которая произошла в священстве Ветхозаветном и не исключена в Новозаветном.
В человеческой природе высшее — дух, образ Божий в нас, ниже — душа, и далее — тело (весь человек призван к Богослужению). В иерархии Ветхозаветной и Новозаветной Церкви были и есть три степени (ступени) священнослужителей: первосвященники — епископы, священники и левиты — диаконы (помощники).
В притче этой указаны все три степени священнослужителей, имеющих отношение к богослужению: левит — диакон, священник и…израненный до неузнаваемости — первосвященник — епископ. На первенство последнего указывает то, что прежде упомянуты первые две ступени священства (иерархическая «линейка») и то, что он не шёл пешком, но двигался на транспорте (с которого его и стащили разбойники). Все трое, совершив богослужение, удалялись от Иерусалима.
Как и в современной Церкви, первым покидает алтарь первосвященник, за ним священники и диаконы. Видимо, все трое совершали богослужение неискренно, без любви к Богу и к ближнему. Это тайное внутреннее состояние явно проявилось в факте прохождения мимо израненного человека священника и левита, была проявлена «школа» первосвященника.
Цели разбойников — поразить пастыря, дух человеческий («Поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (см.: Мф. 26, 31)) и захват одежды первосвященника. Чтобы в них оделся главарь банды и в них вошёл бы в храм, затем одел бы свою банду в священнические одежды для грабежа и воровства храмовых сокровищ.
Во времена Христа, во время римской оккупации Ветхозаветный храм был подобием современного банка для иудейского народа. Христос дважды в этом храме с кнутом в руках устраивал разгон торгующих людей и меновщиков монет, с гневом цитируя пророка: «Дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21, 13). Эти разбойники в священнических одеждах руками римлян и распнут Христа.
Но вернусь к притче. Изранен и обезображен первосвященник настолько, что подчинённые ему священник и левит не узнали его. Все трое одновременно и образы: духа, души и тела человеческого.
Каждый человек, если он хоть немного честен, скажет про себя, что он как бы телом и душой (имеющих свою волю) многократно проходил мимо израненного своего духа. Человек, очень увлечённый интересами телесной или душевной жизни, «наплевательски» относится к тихим стонам израненного, едва живого своего духа. Делает вид, что ему нет дела до духа, и этим оставляет часть самого себя на погибель.
Такое отношение человека к самому себе относится к одному из видов хулы на Святого Духа, которая не прощается ни в этом, ни в будущем веке, если человек не обратится к Богу с раскаянием и не исправится.
Только «самарянин» — Христос, найдя израненный наш дух, заботится о нашем спасении. Больной в притче был доставлен в гостиницу для лучшего лечения. Эта гостиница и лечебница — Церковь Новозаветная, там исцеляют Духом Святым и Таинствами.
Думается, что после исцеления этот человек отправился бы на поиск своего спасителя, своего «Самарянина», в Его Царство. Об этом безумии, чуждости, внутреннем разрыве волей духа, души и тела внутри нас и пел Виктор Цой. Следующий куплет пёстро и контрастно говорит о событиях Голгофских.
Речь об оружии в руках, арестовывающих Христа (см.: Мк. 14, 43). Там был даже «генерал» — тысячник (см.: Ин. 18, 12). На Христа вышли как на разбойника, со сталью в руках. Сжатый кулак во всех песнях Виктора Цоя обозначает собранность всех человеческих сил и чувств. Это противоположность расслабленной, небоеспособной, распущенной руки и всего человека. Сжаты были, от досады и бессилия, кулаки апостолов; от злобы были сжаты кулаки арестовывающих Христа.