Шумели волны, кричали птицы, гудел мотор… А вдалеке стоял город Новый Мир. Из него-то нас и умыкнули. И к нему-то мы и поехали. Но кое-кто не хотел, чтобы наша банда до него добралась…
Из ворот выметнулась чёрная легковушка и помчалась за нами. Она быстро сокращала расстояние, поднимая клубы пыли.
— Как в фильмах про гангстеров, — с нервной улыбкой заметил я, поглядывая в зеркало заднего вида. — Сейчас ещё стрелять начнут…
И только последнее слово покинуло мои уста, как из бокового окна машины высунулся крепыш в костюме и котелке. Шляпу сразу же сорвал встречный ветер, а вот автомат из его рук никто не вырвал. Он начал строчить по фургону. Благо, тот предназначался для перевозки психов и одержимых, соответственно, был довольно крепким. Пули градом забили по задним дверям, но металл не прошивали, хотя в нём и появлялись вмятины.
Тогда крепыш смекнул, что таким образом он фургон не остановит, и стал стрелять по колёсам. А вот они-то были совершенно обычными…
— Держись! — крикнул я маркизе сквозь рев мотора и стрекотание автомата. — Торможу!
Моя нога утопила педаль тормоза, после чего инерция потащила тяжелый фургон по дороге. Клубов пыли стало ещё больше, и они полностью скрыли автомобиль. А буквально через миг в него врезалась машина преследователей. Фургон содрогнулся, а я непроизвольно щёлкнул зубами и едва не откусил свой длинный язык.
— А-а-а, — болезненно промычал я и торопливо отдал приказ всем, кроме старика, одержимым: — Вышли!
Они умудрились открыть тяжёлые двери, а потом высыпались в пыльную завесу.
Я сконцентрировался на одном из них и сумел проскользнуть в его сознание. Передо мной предстала легковушка с развороченной мордой. Водителю баранкой проломило грудную клетку, а вот стрелок выпал из тачки и стонал на обочине.
— Виктор! Виктор! Что с тобой?! — принялась трясти моё настоящее тело перепуганная Меццо, из-за чего я сразу же вернулся в него.
— Нормально всё, — прохрипел я.
— Правда? А то ты сейчас выглядел так, словно потерял сознание, — протараторила она.
— Угу, — угукнул я, выскочил из фургона и обошёл его.
Стрелок уже отдал Дьяволу душу, поэтому я без лишних проблем снял с него кое-где заляпанную кровью одежду. А затем услышал удивлённый голос маркизы, выбравшейся из автомобиля:
— Что ты… делаешь?
— Давно не видел голых мужчин, сударыня. Вот, решил посмотреть. Шучу. Нам нужна одежда, иначе в городе мы будем вызывать подозрения даже у собак.
— А, — понимающе кивнула она. — Но среди них нет девушек.
— Тебе придётся надеть что-то мужское. Посмотри в багажнике или салоне. Авось что-то найдётся, — предложил я, начав спешно облачаться в одежду трупа.
Девушка опасливо посмотрела на труп за рулём, сглотнула подступившую к горлу тошноту и принялась искать шмотки.
Вскоре её уловом стали прорезиненный зелёный плащ и резиновые сапоги до колен. Она извлекла их из багажника. И за неимением чего-то лучшего девушка всё это напялила на себя.
После этого я засунул труп стрелка в автомобиль, сел за руль фургона и с помощью него столкнул с обрыва машину преследователей. Она упала в океан, подняв тучу брызг и канув на дно. А дальше я загнал в фургон всех одержимых и вместе с Меццо поехал в сторону города, обнесённого стеной.
Но к воротам подъезжать не стал. Свернул, нашёл пологий склон и спустился на фургоне к кромке серо-стальной воды с грязными пенными барашками.
— Что ты задумал? — спросила у меня маркиза, которая донельзя нелепо смотрелась в своём наряде рыбака.
— На всякий случай заметаю следы, — устало проговорил я, остановив фургон возле уступа, нависающего над узкой полосой серого песка, на который порой лениво набегали волны.
— К городу придётся идти пешком? — смекнула девушка, выбираясь из автомобиля.
— Ага, — кивнул я и приоткрыл окошко, ведущее в салон с одержимыми. — Сидите тут и никуда не выходите.
Они вроде бы поняли мой приказ.
Я всосал лишённых плоти бесов и тоже выбрался из фургона. Ботинки сразу же зачерпнули воды, и я с некой завистью посмотрел на сапоги улыбнувшейся маркизы. Вдохнул солёный воздух и потопал по чавкающему под ногами влажному песку.
Маркиза двинулась рядом со мной, косясь на яркое солнце, сверкающее на голубом небе.
— Эх, — вздохнула она. — Хорошо вот так просто идти по берегу, а не удирать от кого-то. Раньше я этого не ценила.
— Угу, я тоже, — пробурчал я, принявшись на ходу водой затирать пятна крови на одежде.
— Когда же всё успокоится? — задалась девушка вопросом и посмотрела на меня, будто я должен был дать ответ.
— Да вроде всё подходит к концу, — произнёс я и, набравшись смелости, добавил: — А в конце всегда грандиозное торжество, свадьба и жили они долго и счастливо. И ещё что-то про мёд. Он вроде по усам тёк, а в рот не попадал.