Пункт девятый: «Через сельские подпольные группы “Николаевский центр” проводил вредительство в сельском хозяйстве, которое выражалось в борьбе за снижение урожайности путем плохой обработки земли, снижения норм высева, в плохом ремонте сельхозмашин, в их поломке и т. д. Во время уборки допускались большие потери зерна, организовывалось массовое хищение хлеба, затягивалась уборка урожая…»{245}
Ну и, наконец, десятый пункт: «Значительная работа была проведена по освобождению из лагерей советских военнопленных, главным образом бывших командиров РККА, которые снабжались подложными документами, перепрятывались на конспиративных квартирах, а затем переправлялись за линию фронта и в районы расположения лесов для пополнения партизанских отрядов или же оставались на подпольной работе»{246}.
Впрочем, как мы знаем, «Маршрутники» принимали участие и в этих мероприятиях.
То есть остальные отряды Николаевского центра сделали не то чтобы немного, однако ни одной серьезной диверсии — такой, чтобы все увидели, узнали и были потрясены — не осуществили… Неудивительно, ведь гитлеровцы совсем не были такими дураками, как их изображали в советских кинофильмах первых послевоенных десятилетий. (Не случайно же главный герой легендарного фильма «Подвиг разведчика» с искренним презрением заявляет своему немецкому «коллеге»: «Как разведчик разведчику скажу вам, что вы болван, Штюбинг!») Нет, сотрудники германских спецслужб, в борьбу с которыми отчаянно вступали советские люди, зачастую не имевшие за душой ничего, кроме пламенного патриотизма и горячего желания сражаться с «фашистскими гадами», обладали богатым опытом тайной войны и прекрасной профессиональной подготовкой. По этой причине многие подпольные организации, создаваемые советскими патриотами-энтузиастами на оккупированной гитлеровцами территории, зачастую погибали, даже не успев приступить к работе или оплачивая ценой собственной жизни свой первый и единственный успех. Можно сказать, что этот жертвенный подвиг — сродни тому, что совершает пехотинец, выходящий со связкой гранат против танка, закрывающий своей грудью амбразуру ощетинившегося пулеметным огнем дзота, или летчик, таранящий в воздушном бою вражескую крылатую машину. Результат такого подвига может быть самый разный — что получится, кому как повезет, — но подвиг всяко останется подвигом, и мы преклоняемся перед этими отважными людьми, а противник в любом случае чувствует, что земля действительно горит под его ногами…
Однако реально противостоять гестапо, абверу, тайной полевой полиции и тому подобным гитлеровским «конторам», получая при этом серьезные оперативные результаты, могли лишь профессионалы, прошедшие соответствующую подготовку по линии НКВД или войсковой разведки. Подвиг для них становился работой — разумеется, не рутинной, но смертельно опасной и безмерно тяжелой…
Вот почему вполне закономерно, что все без исключения основные диверсии Николаевского центра, в прямом и переносном смысле потрясшие город и убедившие гитлеровцев в том, что рейхсминистр Розенберг, говоря про «причерноморский курорт», сморозил несусветную глупость, были совершены профессионалами из нелегальной резидентуры «Маршрутники», которой руководил Виктор Лягин.
Но прочие группы, повторим, также делали свое дело по мере собственных сил и возможностей, а потому мы с полной ответственностью можем утверждать, что сопротивление фашистским захватчикам было массовым. Скажем так — группу Лягина, вне всяких сомнений, следует уподобить солистам, исполнителям главных ролей, тогда как все прочие отряды являлись той самой «массовкой», без которой невозможно создать масштабного «спектакля», и по многим направлениям очень существенно помогали «Маршрутникам»…
Но почему же нелегальная резидентура как бы растворилась в Николаевском центре?
Ну, прежде всего по известным нам причинам секретности — принадлежность многих подпольных групп и партизанских отрядов к НКВД скрывалась долго и тщательно. К тому же в Советском Союзе очень хорошо и умело была налажена пропагандистская работа — вот и создавалась картина, что сопротивление гитлеровским захватчикам было не только общенародным (что реально соответствовало истине), но и весьма эффективным.
К тому же, говоря о событиях Великой Отечественной войны, нам нельзя не коснуться такого важнейшего — но для многих уже непонятного, а для кого-то даже и неизвестного — вопроса, как «партийное руководство». Что бы сейчас ни пытались утверждать отдельные «специалисты», но в то время Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) — ВКП(б), вскоре переименованная в КПСС, действительно являлась «руководящей и направляющей силой советского общества», как это значилось в ее уставе.