Михаил Нестеров писал об им исполненных живописных сценах и том резком контрасте звучания, который они составили васнецовским былинным образам: «Когда-то, в юношеские, ученические годы, когда Васнецов резко порвал с “жанром”, так своеобразно им показанным в его картинах “Чтение военных телеграмм” (1878), “Преферанс”, столь не похожих на Перова, еще меньше на Вл. Маковского[104], когда Виктор Михайлович пришел к сказкам, былинам, написал свою “Аленушку” (1881), когда о нем заговорили громче, заспорили, когда он так ярко выделился на фоне “передвижников” с их твердо установившимся “каноном” – тогда новый путь Васнецова многим, в том числе и мне, был непонятен…»[105]
Действительно, Виктор Васнецов, как некогда Иван Крамской и его единомышленники, все более противопоставлял себя, свое творчество и передвижникам, и академии художеств, с которой он, о чем уже говорилось, расстался. Истинная причина ухода их академии была не в задолженности экзаменов по общеобразовательным предметам, а намного глубже – ее раскрывают слова самого художника: «Они (руководство ИАХ. – Е. С.) не разрешили мне перенести на будущий год экзамены по общеобразовательным предметам, а я не хочу из-за этого сидеть второй год на том же курсе. Меня совсем не удовлетворяют все эти “классические” и “библейские” программы. Мне хочется совсем другого – писать картины на темы из русских былин и сказок»[106]. Именно в этих словах Виктор Михайлович Васнецов лаконично и прозорливо раскрыл в 1875 году кредо своего будущего творчества, то важнейшее содержание своего искусства, которое отчасти созвучное идеям Федора Достоевского, Льва Толстого, Василия Перова, Гюстава Курбе, во многом определило развитие и отечественного реализма, и неорусского стиля, как самобытной составляющей русского модерна, и национальное мировоззрение рубежа XIX–XX веков, и яркие страницы вневременной отечественной культуры.
Глава третья
Уроки Парижа – через Европу к Отечеству
Нельзя сказать, что Васнецов не любит Запада, но он боится его, не за себя боится, а за тех слабых, которых, по его убеждению, «загубит Запад». Да это и понятно.
Всякое истинное живое искусство национально, космополитического искусства нет. Все великое в искусстве, ставшее общечеловеческим, выросло на национальной почве.
Очевидно, что после разрыва с Академией художеств, Виктор Васнецов не мог рассчитывать на возможность участвовать в конкурсе написания картины на большую золотую медаль. Следовательно, не мог быть удостоен пенсионерской поездки – особой награды, когда лучшие выпускники академии за ее счет – пенсион (пансион) – отправлялись в долгосрочную зарубежную поездку, как правило, в Италию, для совершенствования мастерства.
Художник остался в Петербурге и продолжил, что было ему свойственно, целенаправленно работать, строил планы в том числе, чтобы побывать в Париже для ознакомления с классическими образцами в музеях и с современным искусством Франции, зачастую новаторским, даже бунтарским. Это была давняя мечта Васнецова, к ее воплощению он готовился, обсуждал свои планы с друзьями и коллегами. Илья Репин, уехавший в Париж в пенсионерскую поездку в 1873 году, стал для Виктора Михайловича в тот период непререкаемым примером. Илья Ефимович, дружески расположенный к Васнецову, писал ему:
«Дорогой мой Виктор!
Вот тебе мой совет, чтобы не забыть: копи теперь деньгу, сколько можешь, к маю месяцу приезжай сюда (годичная выставка здесь). Если успеешь по дороге посмотреть что – хорошо, и не успеешь – ладно (только в Париже узнаешь цену и значение всему). Приезжай прямо к нам, содержание тебе ничего не будет стоить, только на проезд разорись. Выводим тебя везде по Парижу, пока тебе не надоест – с Богом домой. Таким образом ты все заморское узнаешь сразу и пойдешь смелей и сильней в 10 раз и не будешь неопределенно предаваться тоске по неизвестному. Нечего и говорить о пользе, которое приносит подобное путешествие: на все открывает глаза. А главное, ты обрадуешься, что ты русский человек, во многом; а может, и опечалишься, это глядя по вкусам»[109].
Образ молодого целеустремленного художника, серьезно воспринявшего совет друга, помогают нам представить его «Автопортрет»[110] и фотографии – худощавое усталое лицо, прямой взгляд, плотно сжатые губы, довольно напряженная поза всегда собранного, подтянутого, много работающего человека. Сознавая всю значимость для себя знакомства с европейским искусством, а прежде всего с французской живописью, он стал собираться в дорогу, о чем узнаем и из письма его учителя Павла Чистякова знаменитому коллекционеру Павлу Третьякову, в котором писал о Викторе Васнецове следующее: «…собирается ехать за границу ради поправления здоровья; ну да и посмотреть. Я радуюсь этому, не знаю только, на какие деньги он поедет. Эх, если бы этот художник да поучился немножко. Какой бы он был молодец!»[111].
104
105