- Благодарю вас, - киваю. – Ваше заступничество, ваше и господина графа… оказалось весьма кстати.
- Что это вообще такое? - интересуется он, и я понимаю – имеет право, после того, как встал между мной и этим вот человеком.
- Я ж рассказывала вам, - пожимаю плечами, - он собрался на мне жениться. И не желает слышать, что я сама думаю по этому поводу.
- А вы не желаете быть герцогиней Фрейсине? – усмехнулся он как-то… я не смогла интерпретировать эту его усмешку.
- Отчего-то нет. Не желаю. И просто не желаю, и зная всё то, что уже знаю – тем более.
- И что же вы уже знаете? – он глянул остро.
- Госпожа Викторьенн вернулась! – по лестнице сверху скатился Шарло. – Ой, здравствуйте, господин виконт!
Паршивец вспомнил о хороших манерах и поклонился.
Дальше был обычный переполох на тему «я вернулась домой», правда, из-за позднего времени народу в холл притянулось не слишком много. В итоге я не нашла ничего лучше, чем позвать виконта в кабинет.
- Если вы не слишком торопитесь, я попрошу подать нам вина и закусок в кабинет, и расскажу, что узнала.
И мы уселись в кабинете, и нам принесли закуски, и он не сводил с меня глаз. А я запечатала двери – не глядя, как всегда делала в последние дни. И не обратила внимания на его испытующий взгляд.
- Понимаете, Фрейсине узнал тайну моего отца и шантажировал его, - сказала я, не глядя на виконта. – Шантажировал раскрытием тайны, и желал получить меня в жёны, при том, что мне тогда было лет пять. Но отец в ответ спрятал меня в монастырском пансионе, и попросил маркиза де Риньи помочь ему скрыть меня от магического поиска.
- Разумно, - кивнул Гвискар. – Но это нисколько не поясняет, отчего ему понадобились вы.
- Не поясняет.
- А о сути тайны вашего отца вы что-нибудь знаете?
- Знаю, - киваю.
- Но не скажете.
- Я пока не очень-то понимаю, о чём безопасно говорить, потому что прошли годы, а о чём – нет.
- Что ж, - не стал настаивать он, - значит – пока бредём вслепую.
И не сводил с меня испытующего взгляда.
- Вы уверены, что вам нужно брести вместе со мной? – интересуюсь.
- Мне казалось, мы с вами даже уже уговорились о том, что будем брести совместно, - усмехается он в ответ.
А я пожимаю плечами и не отвечаю ничего.
Потому что, кажется, очень уж по-разному мы понимаем это «совместно». И он видит, что я молчу, и не смотрю на него, а смотрю в бокал с остатками вина. Меня опускает напряжение, но слов я всё ещё не нахожу.
Ну да, он мне нравится. Ну да, мне приятно, что он защищает меня. Но может ли он реально что-то сделать? Что вообще нужно делать, чтобы правильно? Как спровоцировать Фрейсине на разговор и отвадить его окончательно?
- О чём вы задумались? – Гвискар улыбается.
- О том, что не понимаю – зачем на мне жениться. То есть понимаю – ради имущества. Но зачем ему моё имущество?
- Вариант – ради обладания вами – вы не рассматриваете? – он поставил бокал, смотрел, не отрываясь, своими серыми глазами.
Встряхнул хвостом, сегодня просто перевязанным лентой, невероятно красивым, улыбнулся.
- Нет, - качаю головой. – Как показывает практика, для этого на мне жениться вовсе не обязательно, - и не смотрю на него, нет. – И на следующий день можно вообще сделать вид, что мы едва знакомы.
- И вы это отлично умеете, прекрасная Виктория, - а он как раз смотрит, глаз не сводит.
- Ну как со мной, так и я в ответ, - пожимаю плечами.
Наверное, мне не нужно было пить вина. Что-то у меня язык непростительно развязался.
- Как с вами?
Тьфу ты, ещё и делает вид, что не понимает, вот скотина!
- Как со мной, да. Ни прощайте, ни здравствуйте, ни доброго слова, ничего. Как будто магическую связь в мире отменили, или запретили лично для вас, за грехи ваши тяжкие. Скажете – нет?
Он как будто озадачился.
- Я настолько обрадовался нашей с вами встрече, что даже и не подумал, что нужно ещё о чём-то уговариваться, - сказал, и я понимаю – не врёт, в самом деле так думает.
- Ну так и я тоже могу не подумать, - пожимаю плечами. – Более того, не хочу. Мне приходится думать о таком количестве людей и разных вопросов, что думать, отчего вы вдруг лишнего слова мне не скажете после того, как заполучили, уже и вовсе не хочется.
- А мне показалось, это вы меня заполучили. И дразнитесь теперь, - он улыбнулся, но эта его улыбка выглядела совсем не колючей и не торжествующей.
- Я? Дразнюсь? И не думала, - качаю головой. – Вы вот зачем дразните меня своим хвостом?
А хвост его, надобно сказать, перевалился через плечо и элегантно лежал на том плече и спускался на грудь, перевитый лентой. И ресницы трепетали в свете магических огней, и губы, те самые губы, которые я вчера и очерчивала пальцем, и целовала, улыбались сейчас мне и только мне.