- Ну что, как вам Сен-Мишель, господа?
Первым делился впечатлениями Шарло. О том, что ни одного мага, поэтому кто угодно может кому угодно что угодно сказать, и поверят. Сержант кивал и усмехался.
- А вы что заметили? – спросила я его.
- Всё не так плохо, как может показаться. Управляющий… кажется, не самый приличный человек на свете, но есть и другие. Конюшни в порядке, все дворовые постройки тоже в порядке, о лошадях хорошо заботятся, овёс есть. Кухня – сами видите, тоже в порядке, кормят сытно. Люди слишком заморенными не выглядят, но весьма недовольны управляющим. Кое-кто даже плюёт при одном упоминании его имени. Мол, дерёт три шкуры и ворует.
- А куда девает наворованное? – интересуюсь.
Похлёбка, кстати, здесь вкусная. И жаркое с дичью тоже.
- Говорят, играет, - сообщает Шарло, облизывая пальцы.
Смотрю на него страшными глазами – потому что нечего воспитаннику из приличного дома и перспективному магу пальцы облизывать, особенно когда салфетка рядом лежит. Он вздыхает, делает умильные котячьи глазки.
- Вкусно же, госпожа Викторьенн!
- Вкусно – попроси добавки. На нас тут и так сейчас будут смотреть, как на стихийное бедствие, так пускай это будет хотя бы приличное стихийное бедствие, - смеюсь.
Господин Фабиан и сержант тоже усмехаются.
Что ж, понятно, что все записи в книге господина Мелена нужно будет проверять. Как-нибудь. Но ничего, мы справимся, мы обязательно справимся. В конце концов, завтра можно будет проехаться по ближним полям и деревне, а дальше отправить господина Фабиана. И Шарло пускай продолжает собирать слухи, это важно. А у меня ещё вопрос о бумагах господина де Сен-Мишеля – но после того, как я навела тут шороху, мой интерес к любым бумагам будет выглядеть совершенно нормально.
И после обеда Шарло и сержант отправились наружу – собирать слухи, а мы с господином Фабианом засели за отчётную документацию здешнего управляющего. Что ж, там хватало исправлений – причём в разные стороны, где-то в большую, где-то в меньшую.
- Как вы думаете, почему господин Гаспар не явился сюда и не спустил с господина Мелена три положенные шкуры? – интересуюсь.
- Я думаю, руки не дошли, рано или поздно он бы это сделал, - отвечает господин Фабиан. – Он нет-нет да и говорил – что нужно нагрянуть сюда с ревизией. Думаю, просто не успел.
Не успел – это понятно. При том объёме всего, какой у него был, мог не успеть. И я допускаю, что знаю не обо всём, могли быть ещё какие-нибудь сделки и дела, совсем тайные. Ну и ладно, столкнусь – разберусь. А пока разбираемся здесь.
Что ж, к ужину было понятно, что господин Мелен и вправду куда-то девал часть вырученных с поместья денег. Нужно будет узнать, куда именно, и понять, кто сможет работать в этой должности лучше, чем работал он.
В этот день у меня не было никаких особых встреч, никаких магических занятий и никакой другой работы, кроме хозяйственной, но устала я, как будто протанцевала три бала, а перед тем занималась с господином графом магическими практиками сутки без продыху. Ужин съелся сам собой, и я тут же отбыла в спальню. Договорились собраться за завтраком и отправиться с инспекцией.
- Мари, что говорят обо мне? – спросила я, уже забравшись в постель.
Лилу принесла кувшин воды – на всякий случай, сказала, что она тут за стенкой, и мигом появится, стоит только стукнуть в стенку. Или позвонить в колокольчик – вот он, сбоку от кровати. Я попробовала – и услышала звон за стеной, вправду, шнур был выведен туда. Мари осталась – сказала, что не оставит меня в этом месте одну.
- Говорят, что вы выросли очень красивой и изысканной дамой. И что магия ваша – наследство вашего батюшки, он с небес смотрит и радуется. И что вы сейчас тут порядок-то наведёте. Деда вашего вспомнили – говорят, тоже был суровый да строгий, и маг хороший.
О, дед-маг, суровый и строгий, отлично, просто отлично. Есть некоторое объяснение всему происходящему. Пусть думают, что это его наследие.
Наутро после быстрого завтрака мы отправились осматривать мои владения. Снова был заложен экипаж – для нас с господином Фабианом. Я снова пожалела о неумении ездить верхом, но может быть, нужно не сожалеть, а брать и делать?
На грозный вопрос, есть ли подходящий смирный конь и дамское седло – уж наверное, Викторьенн сидела в дамском седле – сказали, что никак нет, потому что покойная хозяйка сидеть в седле не любила, предпочитала экипаж. Однако, под суровым взглядом сержанта нашёлся и конь, и некое седло, и усадили меня в него по-мужски, и вопиющее безобразие прикрыли широкой юбкой, под которую надели какие-то найденные здесь же штаны. Вот и славно. Правда, сержант предупредил, что я быстро устану с непривычки, но можно ведь не ездить целый день, а вернуться к обеду, например?