- Каторга, - пожал плечами судья. – Чего с ним церемониться-то? Опять же, будет другим наука.
- Совершенно не желаю церемониться. Скажите, он сознался? Ну, рассказал, чего ради на меня напал?
- Сказал, что обиделся за отца и хотел напугать вас, чтобы вы собрались и уехали, - усмехнулся маркиз де Риньи.
- Хе, а если бы я нечаянно умерла, то мы бы снова получили склоку за наследство, только между Эдмондой, её сыночком и Терезой, - дошло до меня. – И что бы они тут устроили, по отдельности и вместе – я и предсказать не возьмусь.
Моя Тереза хорошая, но совсем не деловая женщина. А Эдмонда… про неё и так всё понятно.
Господин Фабиан ухмыльнулся – очевидно, представил.
- Не подумали они, Викторьенн.
- Вот именно, а нужно, чтобы все, кто здесь живёт, о том подумали. Однако, я поговорю с моей Мари и попрошу её между делом порассказывать здешним об Эдмонде и о нашей с ней тяжбе. Пускай подумают, хотят ли они себе такую хозяйку, или как.
- Вы всегда такая предусмотрительная? – судья смотрит почти что с восхищением.
- Стараюсь, - улыбаюсь ему. – Значит, мы договорились – вопрос с поверенным решаем, господина поверенного моего отца приглашаем завтра, а сейчас я думаю, нам предложат ужин. Господа, вы разделите его со мной?
Господа согласились – судья восторженно закивал, а господин маркиз поклонился с улыбкой. Господин же Фабиан что-то там себе помечал – наверное, про здешнего юриста, которого мы завтра, надеюсь, увидим.
Ужин подали мгновенно, был он прост и сытен, и господин судья вскоре откланялся, весьма довольный. Оказывается, он живёт здесь неподалёку, у него отличный экипаж, охрана и кучер, и нет, его не нужно сопровождать домой изнанкой мира, он сам справится. Господин маркиз тоже пошевелился, но я улыбнулась ему поласковее.
- Господин маркиз, могу я спросить вас?
- Конечно, Викторьенн, - кивает маркиз, и запечатал двери своим некромантским заклятьем.
- Отчего умер мой отец? Господин Антуан? Что вы знаете?
- От совершенно естественных причин, - тут же откликнулся маркиз. – Меня позвали мгновенно, но всё же я опоздал. Нет, его не убили, если вы имели в виду именно это.
- Но если вы опоздали, то… - смотрю на него. – Или вы допросили его посмертно?
- О нет, - качает головой маркиз. – Но мог бы предвидеть наш с вами сегодняшний разговор, и допросить. Теперь жалею. Или вы сомневаетесь, не проглядел ли я убийство? Нет, не проглядел, некромант я, в конце концов, или стихийник какой, - бурчит он недовольно. – Камердинер Тома сказал, что господина Антуана вызвали магической связью, он ответил, и что-то такое ему там сказали, что он схватился за сердце, и перестал дышать, бедняга. И нет, он не знал, кто вызвал и что сказал.
- Да что ж все такие нелюбопытные-то! – не сдержалась я. – Где не нужно, там обо всём сплетни соберут, каждую деталь обсосут и ещё придумают то, чего не хватило. И будут жрать человека, пока тот сквозь землю сам не провалится! А где надо – нет, и всё! И ходи гадай, почему тебя пытаются убить, почему к тебе сватаются какие-то сомнительные идиоты, почему все, кто видит тебя впервые, пытаются обдурить, и почему вообще всё так глупо и странно!
Маркиз хохочет.
- Откуда же узнать, где надо, дражайшая Викторьенн, скажите? - маркиз улыбается. – Хорошо, я скажу вам. Что вы хотите знать?
- Кто вызвал его и что сказал. Потому что выглядит очень странно. Что за известие могло так подействовать на него?
Маркиз не смеётся больше, но смотрит с улыбкой.
- Подумайте, Викторьенн, и вы тоже догадаетесь. О ком он мог беспокоиться? Кто оставался у него на этой земле? Я бы сказал – две женщины. Даже точнее, юная дева и…
- И её мать, так? Ему что-то сообщили о его возлюбленной?
Даже в мыслях я опасалась называть эту женщину кем-то, близким ко мне.
- Думаю, да, ведь с вами, то есть с Викторьенн, всё было хорошо.
- Насколько это вообще возможно, да, - поджимаю губы. – И что стряслось с этой особой?
Маркиз снова усмехается.
- Можно предположить, что Антуану сообщили какие-то разрушительные известия. Вы не знаете, наверное, но десять лет назад свирепствовала оспа, и… разные люди, что бедные, что богатые, отправлялись на тот свет. Но говорят, маги покрепче прочих, и даже если заболевали, то выкарабкивались.
- И ему сказали о том, что его дама сердца заболела? Или даже умерла?
- Я подозреваю именно это, - кивнул маркиз. – Не знаю только, кто знал, что Антуану нужно сообщить. Но имею подозрение…
- Говорите же, говорите, - я уже совершенно утратила терпение.