Теперь, когда я знаю, что дают травы, лущевка, применение предплужника и т. д., я не могу безразлично относиться к тому, как возделывают в колхозе травы, пошлют ли меня пахать плугом с предплужником или без него. Если меня пошлют в колхоз без предплужника, я его за свои деньги куплю, но пахать буду только с предплужником».
Августовская сессия означала полную, бесповоротную победу передового материалистического направления в советской агробиологии. Научные учреждения и опытные станции перестраивали свою работу, исходя из мичуринских и вильямсовских принципов. Последователи Мичурина и Вильямса пришли к руководству теми институтами и лабораториями, где до недавнего прошлого еще господствовали сторонники ненавистного Вильямсу «ползучего эмпиризма», формальные генетики, оторванные от творческого опыта народа кабинетные ученые.
Победа творческого дарвинизма имела огромное значение для развития советской науки. Эта победа имела тем большее значение, что советский народ приступал к осуществлению грандиозных, небывалых в истории человечества замыслов полного преобразования природы засушливых степных и лесостепных пространств нашей родины.
Через два месяца после августовской сессии, 20 октября 1948 года, по инициативе товарища Сталина, партия и правительство приняли постановление «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР».
Этот грандиозный план, рассчитанный на полную победу над стихийными силами природы, на полное уничтожение засух и недородов, советский народ сразу же окрестил именем его инициатора — великого Сталина.
Вячеслав Михайлович Молотов говорил о значении сталинского плана преобразования природы.
«Поставлена цель так использовать имеющийся большой практический опыт и достижения сельскохозяйственной науки, чтобы колхозы и совхозы Степных и лесостепных районов, вооружённые передовой техникой, в течение ближайших лет сделали существенный скачок в дальнейшем развитии земледелия и животноводства. При этом особое значение придаётся освоению травопольной системы земледелия и организации в широких размерах работ по полезащитному лесонасаждению. Осуществление этого грандиозного государственного плана, принятием которого объявлена война засухе и неурожаям в степных и лесостепных районах европейской части нашей страны, выведет наше сельское хозяйство на прямой путь высоких и устойчивых урожаев, сделает труд колхозников высокопроизводительным и во многом поднимет экономическое могущество Советского Союза»[50].
Сталинский план воплотил в себе вековые чаяния народа, и советские люди — творцы и созидатели — с небывалым воодушевлением принялись за претворение в жизнь всех связанных воедино разделов этого плана. Целостное овладение природой — вот что является научной основой плана, впитавшего в себя все лучшие достижения отечественной науки, все смелые замыслы Докучаева, Костычева, Вильямса.
В первых же строках сталинского плана записано:
«…начиная с 1949 года, приступить к планомерному и широкому внедрению системы агрономических мероприятий по подъему земледелия, основанной на учении виднейших русских агрономов В. В. Докучаева, П. А. Костычева и В. Р. Вильямса, получившей название травопольной системы земледелия».
Полное торжество идей великих русских учёных, идей Вильямса наступило.
Годы, прошедшие со дня смерти великого ученого, приносили все новые и новые подтверждения превосходства этих идей — передовые колхозы, совхозы и районы, осваивавшие травопольную систему, добивались все новых и новых успехов. Это были уже не отдельные рекорды передовиков. Это был общий подъем колхоза, совхоза, целого района, пошедшего на творческое освоение всех звеньев травопольной системы в их взаимосвязи.
Особенно разительны были результаты, достигнутые последователями Вильямса на Каменно-Степной опытной станции, преобразованной в 1946 году в Институт земледелия Центральной черноземной полосы имени В. В. Докучаева.
Идя по стопам Докучаева и Вильямса, работники Каменной степи на опыте, охватившем тысячи гектаров земли, наглядно доказали, что засуха победима. В 1946 году, когда засуха была более сильной, чем в страшный 1891 год, на полях вильямсовских травопольных севооборотов, защищенных докучаевскими лесными полосами, работники Каменной степи намолачивали стопудовые урожаи пшеницы и ржи, получали хорошие укосы трав. А ведь кругом бушевали суховеи, высушивая и сжигая хлеба. Каменная степь стояла неприступной крепостью. Это был прообраз будущего, надежный залог грядущей победы над засухой.
50