«А готовы ли вы сейчас прямо встретится с Господом?
Представите — все долой, все кончилось — и вот вы через секунду перед Создателем! Готовы ли вы к этой встрече? Есть ли что Ему сказать? А ему есть ли чем вас оправдать?»
Выключаю. Пурга. Полная пурга. А может и не пурга? Надо все ж-таки в церковь пойти. Может и полегчает… Непременно наведаюсь.
ГЛАВА 2
«РАФ»
— Прядильныйга бормокчимисан, гяаандон?
Отрядный сурово смотрит на меня и вытирает руку о штаны. Тяжёлая рука у отрядного. Он только что разбил мне нос, и в носу такое странное ощущение, будто я долго плавал под водой и вдохнул её таки под конец. Не больно, а некомфортно эдак, скажем…
— Баходир-ака, я не хочу в прядильный, я совсем не умею прясть.
— Пачему тагда не идешь пляц фляк махать? Адин рас год — мустакилик куни — трудна полчаса фляк махать?
— Баходир-акаджон, вы поймите — участие в мероприятиях по случаю дня независимости республики Стан — это ДОБРОВОЛЬНОЕ дело каждого осуждённого. Я не хочу махать флагом на плацу по поводу этого знаменательного события. Хотя конечно в целом одобряю, как и падение берлинской стены.
— Твоя берлин-мерлин я мамина мама ибаль! Кутокка не хочешь-сан, ман саньга очькога шуни фляк пристроить киламан, ссука. Бор екаль, патеряйся нахер, кутакбаш.
На столе у отрядного резко звонит телефон. Отрядный продолжает изрыгать проклятия и не обращает на телефон никакого внимания. Телефон звонит все громче и громче, и наконец, его звук становится таким невыносимо громким, что мне кажется, звенит с вибрирующим грохотом вся вселенная.
Я встряхиваю головой, чтобы грохот звонка не разорвал мне перепонки, открываю глаза и первое, что вижу это серую Нокию, подскакивающую на вибраторе-эпилептике прямо перед моим носом.
Тяну руку — но уже поздно, звонивший явно удовлетворён тем, что разбудил меня в мокром испуганном поту, он тут же перестаёт звонить.
Пока открываются глаза, чешу под резинкой трусов. Идиотская привычка, но никак не могу взять это под контроль. Прошло уже больше пяти лет, а такие сны все ещё посещают меня. Явственно оказываюсь в зоне, в арестантской робе с биркой на груди, и с вечным холодным страхом предвкушения беды.
Какое же счастье проснуться на свободе, в нормальных, а не «хозяйских» трусах, этого кайфа не передать моими куцыми словами.
Проблемы? Все проблемы кажутся нелепой чепухой, когда вспоминается отсидка со всеми её вывертами и сюрпризами. Нет, не стоит и сравнивать. Если хотите знать…
БЛИ-ИН! Проклятый телефон!
— Hello? Алло
— Is Jeff there please? Джефа, пожалуйста
— No, sir, it is a wrong number. Вы не туда попали, сэр
— You don’ give me this «sir» bullshit, man, you tell Jeff — he aint payin’ tomorrow I’m gonna kick his ass… Ты меня сэром не корми, ты Джефу там скажи — завтра не заплатит, хапанет по полной программе…
— WRONG NUMBER НЕ ТУДА ПОПАЛИ
Сволочная телефонная компания. Они порекомендовали мне поменять номер мобилы, чтобы улучшилось качество приёма. Качество осталось прежним, но регулярно стали звонить какие-то мудаки ищущие то Джефа, то вообще какого-то Густаво Хернандеса. И все без исключения требуют, что я немедленно расплатился.
***
Помню, как я сюда прилетел — самоуверенный, наглый и сытый.
Что? После шести лет по колониям Стана, я не смогу выдоить и развести разжиревших и мягкотелых поклонников бейсбола и бигмака? Ха! Да эта страна у меня в кармане!
Первое впечатление моё от Америки — унитазы все как один засорились в аэропорту Кеннеди. Вода чуть ли не через край хлещет. Да-а. Победивший капитализм. Суровая реальность далёкая от голливудского глянца.
Однако была в этом и ирония глубокая — так как в скором довольно времени пришлось мне эти унитазы чистить. Ну не те самые, конечно, да ведь какая хрен-разница. Окунулся в жизнь, можно сказать с головой.
Помнится листок-форма которую заполняешь когда самолёт уже начинает снижение над океаном, омывающим Нью-Йорк — В стране Свободы нельзя то, не стоит делать это, ни в коем случае не предпринимайть следующего, даже не пытайтаться соваться туда-то, держаться подальше от этого и, да, в конце самом — добро пожаловать в Соединённые Штаты…
Я теперь стал Винсентом. Перешёл на следующий уровень. Я — Винсент. Иногда Винни, иногда Вин, иногда даже Висенте, но чаще все же Винсент.
Вспоминается сразу «Паспорт» Данелия — где главный герой встречает в Тель-Авиве бывшего зэка-Янковского и кричит ему:
— Эй, Боря! Боря!
А тот так испуганно смотрит по сторонам и говорит
— Да какой я тебе тут Боря?! Борах я! Б-о-р-а-х!
Довольно быстро промотав те несчастные пару штук, что удалось привезти с собой, я с энтузиазмом принялся искать работу.