— Осторожнее, — прокричал он сквозь вой ветра. Казалось, сама стихия противится их спасению. Ветер, смешанный с колючей песчаной крошкой, безжалостно хлестал по их лицам.
Зубы Лики стучали от нестерпимого холода. Витя едва передвигал ноги. Ребята упрямо продолжали свой путь. Наконец, тропа вывела их к подножию горы. Но стихия не унималась. Молнии сверкали в небе, и одна из них, ударив в нескольких метрах, превратила куст в пылающий факел.
— Как же холодно… — пролепетала Лика, дрожа всем телом, промокшая до нитки.
— Держись, Гайка, главное, мы спустились и живы, — ответил Витя, стараясь придать ей сил.
Они шли по песчаной дороге, уходящей в даль. Из-за проливного дождя и ветра они не видели, что впереди.
— Смотри, — крикнул Витя, — там какая-то хижина, давай там переждëм дождь.
Лика кивнула в знак согласия, так как уже не могла говорить и идти. Витя взял её на руки и, собрав последние силы, направился к хижине.
На их счастье, она не была заперта, и они вошли внутрь.
— Закрывай скорее двери, — прошептала Лика.
Витя захлопнул дверь, отрезая их от бушующей стихии. Внутри было видно, что дом давно заброшен. Все покрыто толстым слоем пыли, но ставни плотно закрыты, и ветер с дождем больше не могли им навредить.
Лика посветила фонариком телефона вокруг.
— Винт, смотри, там печь, и, похоже, сухие дрова, а рядом лежит огниво, с помощью которого можно развести огонь. Попробуй, а то я ужасно замерзла.
Витя сложил дрова в печь и принялся высекать искры. Рядом нашлось несколько масляных ламп. Он зажег их, и в доме стало светлее и уютнее. Одну лампу он поставил на стол, другую — поближе к деревянной кровати. Комната медленно, но верно начала прогреваться.
Когда огонь разгорелся, Витя поставил котелок в печь, а чуть позднее заварил найденные в хижине травы — получился травяной чай.
— Нужно снять мокрую одежду и просушить, — сказал Витя и начал освобождаться от доспехов. Лика замялась, но понимала, что он прав. Она сняла платье, оставшись в одном нижнем белье. Витя последовал её примеру, сняв с себя мокрые вещи и развесив одежду на спинку кровати, он обратился к Лике:
— Гайка, ты вся дрожишь. Нужно поискать, во что можно тебя укутать.
Окинув взглядом помещение и заметив на кровати кусок ткани, чем-то напоминающий плед, он протянул его Лике, в который та тут же закуталась.
Постепенно она начала согреваться.
Лика сидела и смотрела на Витю с благодарностью, как на спасителя. Но полумрак, тепло и близость обнажëнного тела пробуждали в ней и другие мысли, которые она старалась гнать прочь.
— Чай готов, Гайка, — обратился к ней Витя. — Может, добавить немного эля, чтобы ты согрелась и не заболела?
Лике эта идея понравилась, и она кивнула в знак согласия. Витя достал из сумки эль, который им дали в дорогу гномы и добавив пару капель в горячий чай протянул его Лике, а сам старался не смотреть на неё, отводя взгляд в сторону.
Заметив это, Лика задала вопрос:
— Винт, что случилось?
— Да так, ничего… Хотя, я хотел спросить, — почесав затылок, произнёс Витя.
— Спрашивай.
— Можно я тебя поцелую?
В ответ на его вопрос Лика одобрительно кивнула.
Витя поставив чашку на стол, протянул руку и медленно провëл по её щеке тыльной стороной ладони, а затем нежно целовал в чуть приоткрытые губы. Ощущения были настолько приятными, что Лика прильнула ближе к Вите и обняла его за шею. В ответ он провёл рукой по её спине, вызывая приятные мурашки. Робко, почти невесомо касаясь, он опустился ладонями чуть ниже — проведя по еë ягодицам, и накидка словно сама соскользнула, упав на пол.
В этот момент они забыли обо всём на свете: о своих родных, о неизвестности, что ждала их в будущем. Была только страсть, только тепло тел и биение сердец в унисон…
На утро они проснулись в объятиях друг друга. Дождь стих, и в дом сквозь закрытые ставни пробивались лучи утреннего солнца.
В воздухе чувствовалось напряжение и неловкость. Витя с нежностью смотрел на Лику. Та же, в свою очередь, была в смятении.