— Или они — тебя?
Вопрос застал врасплох. Бэйзил понимал его неизбежность, пытался просчитать заранее, но ни он, ни Кортес не смогли с достаточной вероятностью предугадать, как он будет задан, а значит и какой ответ станет оптимальным. В итоге, Кортес вовсе прохлопал ситуацию, динамик в ухе молчал.
— В любом случае, сейчас нам всем лучше уехать из зоны покрытия Зэст Аурик. Когда всё утихнет, можем что-то поснимать для вашего канала.
— Звучит как: «Спасибо за обращение, мы вам перезвоним».
Наконец, к ним подползла жужжащая платформа метр на метр, ограниченная светящимися поручнями. Бэйзил поднял один из них и пропустил Виолетту вперёд. Когда поручень опустился обратно, раздался предупредительный писк и платформа двинулась по дорожке для малого транспорта.
Виолетта смотрела по сторонам, делала селфи-дроном фотографии в ручном режиме. Бэйзил любовался и думал о предстоящем разлёте по схронам.
— Думаешь, это наша последняя встреча? Джессика не была такой пессимистичной. Говорила, я могу сильно помочь вашему каналу.
— Да, но... — Виолетта опустила селфидрон. — Кстати, она тебе понравилась?
— Да, но... Не в смысле, что у неё есть какие-то «но», а в смысле, что «понравилось» звучит как-то многозначно. Что именно ты имела в виду?
Виктор почувствовал перемену в настроении Виолетты ещё раньше, чем услышал изменения в тональности голоса.
— Ничего такого, на что ты бы ни ответил.
— Да блин! Вот знаешь, за что я люблю цифровой мир? Его всегда можно понять, он очевиден, он бинарен: либо ноль, либо единичка. Просто, ясно. Вопросы формулируются чётко, ответы конкретны: да или нет. Вот сейчас я не понимаю, на что и что я ответил.
— Потому что слишком привык видеть чёрно-белую картинку. Во-первых, жизнь состоит из множества оттенков самых разных цветов. Во-вторых, в ней есть чувства, которые можно прожить, но невозможно классифицировать. Не надо пытаться разложить всё по коробочкам, будет скучно и всё равно неправильно.
Он взмахнул руками.
— Это не скучно, а по-нят-но! Вот ты часто скучаешь от того, что Сэнт Крус выпускает только левые и правые ботильоны? Это рациональная основа, настолько очевидная, что стала естественной. Можно рассуждать, что туфельки восхитительны, а те кроссовки такие спортивные, а всю жизнь счастливо прожить в тапочках. Это дело вкуса и уместности. Но глупо отрицать, что левая туфля создана для левой ноги, а правая — для правой.
— Я сама делала обзоры симмитричных тапочек, — в её голосе снова появились нотки игривого спора. — Их производить дешевле, между прочим.
— А носить удобнее какие? Технические любители побаловаться с небинарностью тоже восхищаются, что сравнение больше-меньше-равно делают одним действием вместо двух. Только молчат, что абсолютно любое бинарное вычислительное устройство выполнит два действия быстрее, чем гипотетические небинарное.
— О, да, я припоминаю тот мультик: пока твой конь четыре ноги переставит, мальчик двумя -раз-два, раз-два.
Виктор ткнул пальцем в воздух, словно прибил мысль булавкой к доске.
— А вот почти верно: конструктивно у нас либо две ноги, либо четыре. Невозможно пришить третью ногу, можно только поджать четвёртую. Архитектура бинарных машин может делать тернарные вычисления: просто взяв половинку ещё одного бита, а оставшийся четвёртый оставив без дела. Небинарность сразу глушит четверть мощности. Небинарная полноценность возможна только для трёхногих лошадей, с процессорами из других компонентов.
— Техна-а-арь! — воскликнула Виолетта. — Хлебом не корми, дай приплести технику.
— Ещё солдатиков могу. Техника и солдатики — вечные мужские темы. Я в одной статье читал.
— Она называлась: «Почему нет трёхногих мальчиков?»
— Почти. Автор писал, что есть два типа: мальчик-машинник склонен овладевать таинствами процессов, принципами, взаимосвязями, а мальчик-солдатник учится руководить, организовывать себя и остальных на движение к цели. Со временем мальчик может увлекаться чем угодно, но техника и солдатики в нём навечно.
— А девочки? — спросила Виолетта, но Бэйзил не заметил возможной ловушки, подменяющей контекст.
— А девочки всегда учатся таинствам власти над мальчиками.
Виолетта поморщилась.
— Фу! Мужчина какого века написал эту статью?
— Полагаю, того, в котором девочки тренировались на куклах. У вас конструктивно потребность в защите и обеспечении на время ухода за ребёнком. Так что в целом мальчики выдумывают, как притащить побольше мяса, а девочки — как оказаться рядом с тем, у кого мяса больше.
— Вот типичная мужская логика: везде расчёт. А у настоящей, невыдуманной девушки есть чу-у-увства, любовь!
— Любовь? Давай подумаем. Ты пришла, потому что любишь меня?
— Так не спрашивают, — осадила Виолетта.
— А так: «С кем ты была в «Гранд Легаси»?
Она засмеялась.
— О, ты ревнуешь? Это ревность? Да? Да?! Требую бинарный ответ!
— Легко: нет. Для ревности нужно ощущение проигранного соперничества. Сейчас я думаю, что ты была... например, с представителем рекламного агентства. Или с папой.
— А если это был твой соперник, зовущий переехать к нему?
— Если — не основание, а предположение. Как: «Если ты здесь, значит отказала ему». Я тебе важнее. Моя очередь сказать: «Ты ответила на всё».
Виолетта посмотрела на Виктора и задумалась, издевается он или серьёзен, говорит о их чувствах или просто спорит. И, независимо от прочего, не объяснил ли он, почему она здесь, а не у Рико. Ответы только создавали новые вопросы: что на самом деле за его шутками, почему сейчас он с ней, а не с Джессикой? И, если спросить прямо, то он ответит прямо или вернёт «так не спрашивают»? И если ответит прямо, что он с Джессикой, то придётся уйти навсегда, а если скажет (правду ли?), что он с ней, то как же Джессика, как же Рико? Лавина вопросов раздавила все попытки разобраться в ситуации, Виолетта помотала головой, отгоняя наваждение.
Виктор счёл короткий танец причёски Виолетты обезаруживающе-красивым и попытался сгладить резкость спора.
— Прости, я не хотел тебя обидеть.
— Всё нормально, я просто... Почему у вас так много мусора?
Бэйзил усмехнулся.
— Было ещё больше. Слышала про управляющую компанию «Комплайн-839»? В масштабах района развоняло во всех смыслах. Майлов, её босс решил подмять под себя вывоз мусора. Нанял парней с квалификацией широкого профиля, побили чужих плайтмейтов, депо им сожгли. На следующий день все мусорные концентраторы покидают район. Через неделю «Комплайн-839» привозит новые, а те не лезут — гнёзда модифицированы. Пока переделывают, плайтмейты тупо свозят мусор в кучи. И дальше начинается мусоралипсис: мусор воняет, прибегают крысы, мусор поджигают, крысы разбегаются по домам. Повсюду нападают на плайтмейтов уже бесплатно. Мусоросжигающая электростанция снижает выработку, выставляет неустойки. «Комплайн-839» банкротится, Майлов открывает «Комплайн-840», платит кучу эрви пиарщикам, плайтмастерам, даже людей на уборку нанимает. Так что сейчас почти чисто.