Эпизод Первый:
Present Perfect и Past Continuous — это все хорошо.
Но знавала я и лучшие времена.
— Хай, Хэлл!
Хозяин снова звал ее своим глупым прозвищем* — считал, наверно, это остроумным. Но ей придется помалкивать — он же босс.
На Алана Марина работала уже больше трех лет. Хотя, правильнее будет сказать «У Алана», потому что нанял он ее, как это говорится «с проживанием» — помощницей по хозяйству.
Работы было невпроворот, ибо «хозяйство» хотя и не было огромным, заботы требовало немало — а на помощниках босс экономил. По его мнению, проживание не где-нибудь, а в Калифорнии, недалеко от береговой линии — само по себе уже являлось наградой.
Шестидесятидвухлетний голливудский мэтр Алан Блейк был импозантен, злоязык, капризен и скуп. О его невероятном жлобстве в Голливуде ходили легенды — в чем Хэлл быстро убедилась уже на собственном опыте. Но, поскольку избалована она не была, особых неудобств от этого не испытала. Иногда она даже ловила себя на том, что яростно торгуясь за каждый цент и добиваясь скидки или преференций, испытывает странное удовлетворение, словно экономит личные сбережения.
Однако, около года назад девушка стала замечать, что по отношению к ней Алан как-то изменился, и придирки его стали больше походить на ворчание излишне заботливого опекуна, чем на хозяйские наезды на прислугу.
Платить больше Алан ей не стал, однако, прекратил штрафовать и вычитать из ее заработка ренту за проживание и еду.
И теперь, привычно сбрасывая на нее свое раздражение, он уже не орал, что она «готовая за миску похлебки на всё нищебродка», а своим хорошо поставленным голосом выносил ей мозг нравоучениями о карьере и личностном росте.
И при этом, во взгляде его блестящих темно-карих глаз читался интерес, сути которого Хэлл не понимала…
Какое-то время она напрягалась. Потом — плюнула.
Что бы там Мэтр ни удумал, одно ей было очевидно — хозяин настолько привык к благостной атмосфере покоя и комфорта, которую она создавала в его доме, что просто не пожелает расстаться со своей креативной прислугой-многостаночницей.
И, поскольку кроме жадности Алан обладал еще целым рядом фантастических качеств, положенных успешному режиссеру и продюсеру, часть их он использовал, чтобы, «оперившись и встав на крыло», удобная девчонка от него не упорхнула.
Он не сомневался, что этот день наступит, а пока — …
А пока его Хэлл не ленилась и была готова к оптимизации его пространства в любое время дня и ночи. Да — и ночи, потому что Алан платил за ее вынужденную бессонницу вдвое, а то и втрое больше обычного!
И её это очень устраивало.
А вот грязных мыслей не надо — работа была безо всякого постельного совместительства. Да, работа, как работа — поддерживать чистоту и порядок в особняке и на территории, следить за гардеробом хозяина, закупать продукты и бытовые мелочи, оплачивать некрупные счета, иногда — готовить. А еще — организовывать домашние вечеринки Мэтра и оперативно ликвидировать их последствия.
Последнее удавалось ей до странности мастерски, словно каждый раз она заключала пари сама с собой. А ей просто нравилось возвращать этому месту не только чистоту и порядок, но и атмосферу тепла и обжитого уюта. Так Хэлл компенсировала отсутствие своего собственного дома…
Нет, Блейк с ней не спал.
И не только потому, что его внимание давно уже принадлежало юношам.
Просто с самого начала мужчину поразила способность Хэлл оптимизировать пространство вокруг себя, не прибегая к дорогостоящим чудесам цивилизации. Опыт и острая интуиция режиссера подсказывали ему, что это ее качество гораздо ценнее, чем гипотетические сексуальные таланты. Ведь после бесшумной и просто-таки художественной уборки в доме становилось не только легче дышать, но и приятнее жить!
К тому же она была экономна, почти болезненно педантична в отчетности, одинока и — что немаловажно — не имела аккаунтов в сети.
Все три года проживания у него, Хэлл общалась лишь с теми, кто был непосредственно связан с ее прямыми обязанностями. За исключением ее брата, конечно, год назад переехавшего в Нью-Йорк.
Однажды, Блейк все-таки раскололся одному из гостей, что само присутствие Хэлл действует на него настолько благотворно, что даже отступили возрастные сосудистые кризы и перепады настроения — и теперь он снова был полон сил и проектов!
Марина на это только хмыкнула.
Под маской голливудского зануды и сибарита она давно разглядела большого, не очень доброго, но романтичного «рыцаря в серебряных доспехах», жаждущего сразиться с драконом ради спасения принцессы.
Нннууу… или не совсем принцессы.
Но непременно — «спасения». Это ключевое слово.
И, завязав все свои прежние «хотелки» на сто морских узлов, почти забыв родное имя и прошлую жизнь, девчонка оттирала до блеска нынешнюю.
Драила стартовую площадку…
***
Судьба порой причудливо тасует карты и выписывает странные виражи…
Оказалась Марина у Алана чудом — чудом из разряда «не было счастья, да несчастье помогло».
Алан Блейк — популярный кинорежиссер, продюсер, сценарист, голливудская богема, личность творческая и неординарная во всех отношениях.
Во всех, — включая его образ жизни и сексуальную ориентацию.
Хотя, для Калифорнии, и уж тем более — для Голливуда, ничего неординарного в этом не было. Скорее уж наоборот. Короче, он был геем, приютившим сводную сестру своего экс-экс-партнера. И по странной прихоти природы (или тараканов в его собственной голове) привязался к ней, как к родной.
С чего вдруг? Он и сам не знал…
***
Так случилось, что прикатившая однажды в Калифорнию Марина Краузе — синеокая белокосая москвичка двадцати двух лет от роду — оказалась на Винес бич** без гроша в кармане и с пустым баком байка. Чужого байка.
Всё — документы, кредитки, немного наличности и, главное, билет на обратный рейс ПанАм — все исчезло из куртки, которую она так неосмотрительно оставила без внимания всего на пару минут. Печальная история…
Единственной спасительной ниточкой был маленький кусочек дорогого картона с золотым обрезом, который нещадно трепали ее пальцы.
Это была визитка Блейка с номером его личного телефона, коряво записанным нетрезвой рукой ее сводного брата, вытащившего ее из города потерь и тошной тусы «нулевых» в теплый калифорнийский рай.
Девчонка не была эмигранткой или беженкой, но хвастаться ей все равно было нечем. Мегаполис или, как называл его брат «проходной двор мира», с некоторых пор уже не мог быть частью ее жизни.
Он стал прошлым, которое хотелось забыть…
___________________________________
*hell — (англ.) ад, пекло, преисподняя, черт (ругательство)
**Венис-Бич — западный пригород Лос-Анджелеса, вдоль которого тянется магистраль с одноименным названием.
Эпизод Второй:
Нет худа без добра.
В то время Майкл работал барменом одного пафосного столичного клуба, и был практически единственным, с кем она общалась перед отъездом в Штаты.
Ранним утром после смены Мишка приезжал в ее малюсенькую студию пить кофе — он умел варить невероятный кофе по-маррокански! — а заодно и потрепаться о своих романах, «глупых клубных телках» и изменчивых мужчинах. В процессе он закармливал сестру пироженками и печенюшками собственного приготовления.
Он был очень красивым и ярким — ее брат. А еще он был мулат и бисексуал, что совершенно не мешало ему нежно любить и опекать свою Манюню, Мару, Русю… Марусю. Мариной он ее называл лишь, когда злился.
— Мань, тебе срочно надо поправиться. Ну, пусть хоть где-нибудь жирок появится! Я так не могу — ты ж моль бледная! Как говорила бабуля, «мужики не собаки — на кости не бросаются!»
Его Манюня отмахивалась, смеясь, потому что не толстела, хотя от души трескала его пироженки, и в прочих вкусностях себе не отказывала. Если, конечно, он приносил эти вкусности. Потому что без него она могла целыми днями хлебать только кофе и воду, переводя очередной опус и сутками долбя клавиатуру.