– Саша очень рано присоединился к противникам законников – ему было тогда лет шестнадцать-семнадцать. Тогда же появилось и более-менее организованное сопротивление. Он всегда был там в первых рядах… и через пять лет уже возглавил сопротивляющихся. И во главе этого подпольного движения он простоял шесть лет… до своего ареста. После него его полномочия, так уж вышло, достались мне. Вот я до сих пор и держусь, координирую страскорских бунтарей, – ученый невесело усмехнулся.
– Выходит, ваше сопротивление возникло примерно в одно время с Вириллом? – спросила Люси, быстро посчитав в уме.
– Да, кажется даже, это было в один год. И те, кто вошел в «реальное» сопротивление, очень тесно сотрудничали с Вириллом на первых порах. Можно сказать, существовали во взаимовыгодном симбиозе. Но об этом вам бы куда лучше смог рассказать мой брат, Никанор – он ведь после Переворота ни в какую не пожелал покинуть страну. А мы с семьей вместе с остальными учеными отправились сюда. Так что и в сопротивление я вступил далеко не сразу – после Переворота прошло, наверное, лет пятнадцать… да, точно – сопротивление существовало уже четыре года тогда. Но я по большей части был здесь, в Софополе. В Страскоре как раз работал Александр…
– Дедушка, – спросила вдруг Сандра. – А ты не мог бы рассказать о Перевороте? Что тогда было? Просто по-моему, это важно…
Павел Александрович посмотрел на нее не без доли удивления:
– Переворот? Ну, ладно, если тебе это кажется важным… с другой стороны, вам в любом случае надо это знать, если вы всерьез хотите бороться с законниками – а в этом я ни капли не сомневаюсь.
Ну, самое основное вам нет смысла рассказывать: Переворот случился сорок лет назад… а вот из-за чего, это мало кто знает. Поэтому начну с предыстории.
Раньше наш Страскор был одним из самых процветающих государств в мире – мы были одними из первых по части технологического прогресса, и в других областях знания не отставали от лидеров. С правителями нам тоже как-то по большей части везло, словом, люди в Страскоре тогда были если не счастливыми, то, во всяком случае, на жизнь не жаловались. Средства для безбедной жизни у всех были, медицина и образование были просто прекрасными, культура тоже была развита… Чего бы тут не радоваться жизни? Люди и радовались…
Когда был изобретен мыслеуловитель, все тоже сначала дико обрадовались: как же, такой прорыв в науке! Новый способ передачи информации на расстоянии, кардинально отличающийся от других. Это изобретение должно было вывести технологии во всем мире на новый уровень… но увы. Этого не случилось. Не успели ученые поделиться разработками со своими зарубежными коллегами.
Переворот грянул вскоре после первых испытаний мыслеуловителя. Увы, не могу в точности сказать, как именно было смещено прежнее правительство, но те события не обошлись без прямого участия человека, который и испытывал на себе первый мыслеуловитель. Никанор был уверен, что после испытаний у бедняги в мозгах что-то замкнуло, вот он и помешался. Не знаю, так ли это на самом деле, но он фактически возглавлял тех, кто пошел против старой власти.
– Павел Александрович, извините, а при чем тут ваш брат? – спросила Люси.
– Никанор… об этом он почти никогда не говорит, но это именно он был изобретателем мыслеуловителя.
– Ничего себе! – вырвалось у Джулии. У Люси и Дилана реакция была примерно такой же. Странноватый гений механики Ник – изобретатель мыслеуловителя? Вот уж что трудно представить!
– Да, – кивнул Павел Александрович. – Когда-то это изобретение было его гордостью. Сейчас он даже не вспоминает об этом. Думаю, он до сих пор винит себя в том. Что Переворот произошел. Ладно, не будем об этом.
Во время Переворота я был не в столице – мы с некоторыми моими коллегами были на южной границе страны в научной экспедиции. Поэтому беспорядков в Вайдлэнде – тогда так называлась Столица – я не видел. Но и на окраинах не все было спокойно – наоборот, настроения восставших очень быстро дошли туда. Люди с чего-то решили, что при прежнем правительстве им жилось плохо. Начались настоящие гонения на чиновников, здания органов местной власти громились – причем громились с каким-то удовольствием – люди рады были делать это, они пребывали в какой-то революционной эйфории… результат был соответствующий.
Впрочем, все это продолжалось недолго. Спустя где-то неделю в стране уже установился новый режим. Во главе страны встал как раз тот… испытатель, можно сказать. Яснее рассудок его за время Переворота не стал, это точно. Имя его… если я верно помню, Вольфганг Ирвинг. И он до сих пор так и стоит во главе Страскора – законники лишь выполняют его указания…