Он подошел к ней, приветливо улыбнулся:
– Привет. Ты тоже на испытание?
– Да, – кивнула Джен. – И ты тоже?
– Ага. Я Рик, – он протянул руку, которую девочка не без приятного удивления пожала.
– Джен. Я почему-то не видела тебя раньше. Ты где живешь?
– В двадцатом. Там почти нет новичков, представляешь? А ты в каком?
– В двенадцатом. А вот там новичков полно. А ты давно в Вирилле?
– Полгода. А ты?
– Тоже.
Они замолчали, не зная, о чем говорить дальше. Все-таки запрет на разговоры о реальных личностях вирилльцев – крайне неприятная штука. У малознакомых людей, особенно, если они – новички, почти нет общих тем для разговоров. Но потом Рик вдруг сказал:
– Странно все-таки как-то… за полгода никак не привыкну.
– К чему? – спросила Джен.
– Да я вот думаю… Что, если я знаю кого-то из наших, из вирилльцев, в реале? Вот, к примеру, даже тебя? Вдруг мы с тобой знакомы? И каждый день проходим мимо друг друга, не подозревая даже о том, что оба из Вирилла! Так ведь даже самого лучшего друга не узнаешь!
– Я тоже об этом думала, – сказала Джен. – Но это ведь ради нашей безопасности. Чтобы на нас не вышли законники… Ради этого, я думаю, можно и потерпеть немного.
– Ну, это да, конечно. Ты не думай, что я это против Клятвы или что-то в этом духе – я все понимаю, просто привыкнуть к этому немного сложно…
– Мне тоже сложно было, – сказала Джен. – Но, знаешь…
Она чуть было не сказала ему, что знает, каково это – когда законники арестовывают кого-то из близких… и это был первый и единственный раз за все три года ее вирилльской жизни, когда она едва не нарушила Клятву.
– Что? – спросил Рик, видя, что пауза как-то затянулась.
– Ничего. Неважно, – ответила Джен.
В это время двери Арены распахнулись, а на дисплее над ними высветилось ее имя.
– Я пошла, – сказала Джен.
– Удачи, – улыбнулся Рик.
– Спасибо. Тебе тоже.
И Джен пошла на Арену, зная уже, что этот день перевернет всю ее жизнь в Вирилле, но даже не догадываясь о том, что ее новому знакомому будет отведено в этой жизни одно из самых важных мест…
Вспомнив в очередной раз свое знакомство с Риком, Люси улыбнулась. Хотя сейчас к обычной радости воспоминания примешивалось что-то еще… неужели тревога? Она почему-то не могла понять этого чувства, но оно совершенно определенно не давало ей покоя.
А вдруг Рик все-таки был прав? Тогда, при их первой их встрече? Что, если они действительно знакомы в реале? Прежде Люси об этом как-то не задумывалась. У нее было две жизни – одна настоящая, вирилльская, где она могла быть самой собой, где у нее было полгорода друзей, и другая, реальная, где она была никем – всеми презираемой дочерью арестанта. И раньше эти жизни просто не могли смешаться. Так что же случилось теперь? Почему сейчас вся жизнь стремительно переворачивалась с ног на голову? И что будет, если они с Риком действительно знают друг друга? Вернее, даже не так. Что, если Рик узнает в ней ту девочку, над которой постоянно издевается вся школа? Изменится его отношение к ней, или нет?
«Да какая, в общем, разница? – злясь на себя за эти мысли, подумала Люси. – Мы все равно останемся напарниками, как раньше. Из-за чего я так переживаю?»
Ей показалось, что она дошла до старого парка как-то очень уж быстро. Слишком быстро – было только без четверти три, когда она пришла. Несмотря на то, что день был будний, народу на улице хватало: даже с учетом того, что парк считался заброшенным, он оставался популярным среди горожан местом. И даже законники не могли ничего с этим сделать.
Только вот как же найти здесь Рика? Они вчера так и не договорились, как узнают друг друга. Оставалось только надеяться, что он сам подойдет к ней…
Иногда Люси казалось, что она в Вирилле – полная противоположность самой себе в реале. То, что в виртуальном городе казалось ерундой, в реале становилось для нее неразрешимой проблемой. Вот в Вирилле, к примеру, отыскать какого-то незнакомого ей человека было бы проще простого. А здесь… И почему только люди в реале должны прятаться за какими-то чужими масками, притворяясь кем-то совсем другим? Почему все должны безоговорочно подчиняться требованиям законников и тех, кто стоит за ними?