Шестерка – вернее сказать, пятерка – в замешательстве посмотрела друг на друга.
– Кто-нибудь что-нибудь сейчас делал? – спросила Джен. Она точно знала, что ничего не смогла сделать. И хотя это было досадно и даже обидно, сейчас думать об этом было некогда.
Но в ответ, к огромному удивлению девушки, остальные отрицательно покачали головами.
– Но если это не мы… – первым озвучил Алед общую мысль, – тогда кто?
Между тем с экрана исчезли абсолютно все бегущие квадратики, и их сменила обычная заставка: эмблема центра. Атака была прекращена. Впервые без участия Шестерки, которая первый раз оказалась бессильна что-либо сделать.
И тут вдруг в серверную на полной скорости влетел на своем флайт-борде Макс. Как он успел затормозить прямо перед одним из компьютеров, ни во что не врезавшись – это может объяснить разве что он сам. Но на этот раз никто даже не подумать ругать лучшего программиста за его воздушные маневры. Во-первых, ситуация не та, а во-вторых, ко всем одновременно пришла одна и та же мысль…
– А вот и я! – воскликнул Макс, соскакивая со своей доски и девиртуализируя ее. – Много я пропустил?
– Подожди, а ты разве не… это разве не ты атаку остановил? – спросила Джен.
– Остановил? Я? Нет, я бы, конечно, остановил, но когда? У меня тут… технические неполадки, одним словом, – Макс почему-то замялся, но все и так поняли, что у него за «неполадки». Опять флайт-борд буянит!
Ильда при этих словах громко фыркнула и пробурчала что-то навроде «катастрофа летающая». Макс сделал вид, что не услышал.
– В общем, нет, – сказал лучший программист. – Это не я. А что, все закончилось без нас?
– Вот именно – без нас, – с самым мрачным видом сказал Роланд. – Даже Джен ничего не смогла сделать.
Лицо Макса удивленно вытянулось при этих словах. Хоть он и заявлял всегда, что программиста лучше него в Вирилле не сыскать, заслуги Джен и ее талант он признавал и уважал.
– Похоже, законники в кои-то веки решили изменить свой подход к составлению программ, – сказал Алед. – Я пытался найти сейчас чужие программы, не наши… ничего. Совсем ничего. Похоже, кто-то сдал им все наши уловки, шифры, языки программирования и прочее…
– То есть у нас совершенно точно завелся крот? – спросила у брата Ильда.
– Можно подумать, это было непонятно раньше! Резиденция Магистра, Архив, теперь Главный сетевой центр… как им удается выходить на них? Беспрепятственно проникать в систему, заражать какими-то новыми вирусами, написанными так, что мы их не видим? Они с их вечной одинаковой логикой сами не додумались бы до такого.
– Но если теперь они знают все наши шифры и языки… какова вероятность того, что предатель не сдал им и шифр Джен? – тихо спросил Рик.
– Если бы они знали и этот шифр, нас бы тут уже не было, – произнес Роланд. – Они бы уже прочитали файлы из Архива и произвели аресты вирилльцев в реале. Пока ничего такого не было. Так что вероятность есть, и довольно большая.
Спокойная рассудительность Роланда успокоила всех. Хотя Шестерке все равно становилось как-то не по себе при мысли, что теперь справится с законниками не могут даже они…
– Найти бы этого предателя! – воскликнул вдруг Рик. – Да и…
Понять его настроение было несложно. Вирилл всегда был самым безопасным местом из всех, которые только можно придумать. А тут из-за какого-то одного… не человека даже – из-за какой-то крысы все грозило рухнуть в один момент. Но все же поддаваться эмоциям не стоило даже в такой ситуации. Тем более в такой ситуации.
– Ты как его искать собираешься? – спросила Джен. – Ладно. Давайте еще раз все проверим. На всякий случай. Не нравится мне, что все так просто взяло и прекратилось…
– Не надо ничего проверять! – раздался вдруг голос от двери. – Все чисто! Это я вам гарантирую!
Шестерка одновременно повернулась на этот голос.
У входа в серверную стоял весьма странный персонаж. Странен он был уже хотя бы тем, что никто из Шестерки прежде его не видел. Да и довольно странно смотрелся здесь, в Главном сетевом центре Вирилла почти обычный паренек, которому на вид можно было дать лет четырнадцать. Впрочем, в Вирилле возраст – понятие такое же относительное, как имя и внешность. А внешность этого мальчишки была вполне обычной, только волосы у него были торчащими во все стороны и ярко-синего цвета. Но что этот кадр мог сейчас делать здесь? И почему он был так уверен в том, что не нужно ничего проверять?