— Аминь, — произнёс Мавий после небольшой паузы, заканчивая свою речь.
— Аминь, — эхом повторил я и, как мне показалось, все здесь присутствующие, даже те, кто был очень далёк от Проотца, например, Бурим. Но Мавий так искренне говорил и так правильно, что все были с ним согласны и мысленно поддержали его речь.
Мир замер, звуки все пропали, по крайней мере, я их перестал слышать. Всё моё внимание было направлено на тело Лий. Её окутал яркий золотистый свет, на мгновение полностью покрыв собой всё её тело. Через секунду свет распался на тысячи ярких кусочков, что разлетелись в разные стороны, чтобы ещё через одно мгновение раствориться в воздухе. Перед нами осталось пустое импровизированное ложе, где только что лежало тело Лий.
— Проотец принял её. — констатировал Мавий.
— Что ты тут делаешь? — не удержался от вопроса я.
— То же, что и ты, — ответил он мне, — прощаюсь с Лий, она была и моим другом.
— Но как ты тут оказался? — спросил я.
— Меня пригласила Надиэльталь, как и тебя, только меня можно было просто телепортировать из Святграда, а не из другого мира.
— Что планируешь делать дальше?
— Вернусь в Святград.
— А как же служба для Надиэльталь?
— Она больше не нуждается в наших услугах, — сказал Мавий.
— Это так, — подтвердила эльфийка. — У меня больше нет замка, и восстанавливать его я не планирую. Я скорблю не только по Лий, но и по остальным, кто доверил мне свою жизнь, и кого я не смогла защитить.
— Госпожа, — вмешался Литиэль, — подумайте о том, скольких вы смогли защитить.
— Госпожа, — подтвердил Бурим, — вы сделали очень много не только для моего клана, но и для всего подгорного народа, если бы не вы…
— Расскажите это тем семьям, куда вы принесёте в саване завёрнутые тела родных и близких. Повторите это для тех, кому вы не сможете эти тела доставить, поскольку от них ничего не осталось. — голос Надиэльталь излучал холод. — Они на меня рассчитывали, как оказалось, необоснованно. Это больше не обсуждается. Вы все свободны от своих клятв и вас больше ничего тут не держит, это касается всех, включая временных вассалов из людей и гномов.
Эльфа развернулась и ушла, как она делал всегда, посчитав тему обсуждения оконченной. Тенью за ней исчез и Литиэль.
— Как же так? — высказался Бурим, — с вами пришлыми ещё ладно, но мы-то тут при чём?
— Она хотела вашу жизнь сделать лучше, — отозвался Мавий, — но своими действиями погубила самых преданных гномов. Для неё это тяжкая утрата и большой груз на душе.
— Но она спасла весь подгорный народ, — возмутился я.
— Принеся в жертву самых дорогих из них, — сказал Мавий. — пусть этот выбор она делала не осознано, но, тем не менее, он был ей сделан, и она не уверена, что он был правильным.
— Выбора не было, — вступил в разговор Лью, — она поступала так, как должно. Выбор сделали за неё.
— Проотец рассудит, — изрёк Мавий.
— Лью, — сказал я, — получается, нас здесь больше ничего не держит, и мы можем вернуться с Мавием в Святград.
— Вам там будут не рады, — произнёс Мавий. — Я предоставил святым патриархам полный отчёт о произошедшем у подгорного народа, включая и вашу с Лью одержимость темными сущностями.
— Я никогда не отказывался служить Святой Империи, — высказался я, — она, может, и откажется от меня, но не я от неё. Дезертиром быть не намерен, и ей не в чем упрекнуть меня.
— Смотрю, Лью, ты не удивлён тем, что теперь одержимый? — проигнорировал меня Мавий.
— Это не так, я не одержим, — ответил Лью, — да, благодаря Стэсу, во мне есть тёмный дух, но на кону была моя жизнь, он поступил правильно.
— Ты с ним уже разговаривал? — спросил я у приятеля.
— Да, — подтвердил Лью, — он мне всё рассказал. И знаешь, Мавий, я согласен с Стеславом, само по себе присутствие стороннего духа, не делает меня одержимым, это нечто совсем другое.
— Твоё другое, — ответил Мавий, — носит только одно название, ересь. Вы два еретика уверенны, что всё ещё хотите попасть в сердце Святой Империи, а не спрятаться в тёмный угол, куда не проникает свет, и где вы можете лелеять надежду, что вас не сразу найдут верные сыны Проотца?